— Что еще мне сделать, чтобы не рисковать своей жизнью? — отставила она тарелку.
— Ложись спать, Энди, — выдохнул я, жмурясь от боли в воспаленном плече и совести.
Гормоны схлынули не только у нее. Обезболивающий побочный эффект тоже кончился.
Она послушалась не сразу — сидела еще некоторое время, поджав под себя ноги, и смотрела в стену. А я позволял ей это — пусть хоть немного сохранит иллюзию собственного достоинства, пока моего зверя это устраивает.
Мне казалось, что отправиться в ад одному правильно. Мне и так туда дорога… Я не думал о том, что станет с той, которой не повезет оказаться предметом торга с моими тюремщиками. Еще совсем недавно все мысли были о дочери и необходимости сделать все, чтобы спасти ее. Теперь же я думал об Энди.
Она ворочалась, часто дыша и явно мерзла. Каждый ее всхлип вспарывал душу. Да и к черту. Возврата к прежней жизни все равно нет.
Я погасил свет и направился к ней. Когда подо мной продавился матрас, она встрепенулась и бросилась бы прочь, только я не позволил.
— Ты замерзнешь, — прижал ее к себе. — Не дергайся.
Энди всхлипнула, замирая от моей близости, а я вжался в нее, пытаясь согреть ее всю. Только выходило не очень — слишком холодно. И тогда я медленно обернулся зверем вокруг нее, пряча ее у горячего живота, как… собственного котенка.
Глава 3
Я проснулась от того, что жарко… Полночи трясло от холода, а тут вдруг аж испарина выступила над губой. Камера медленно заполнялась утренней мутью через окно у самого потолка. И так же тяжело я приходила в себя, не в силах пошевелиться от смутного ощущения смертельной угрозы. Внутренние инстинкты командовали замереть и не двигаться, но дышалось все равно тяжелее с каждым вдохом, а сердце разгонялось в груди, глухо барабаня в ушах.
Я лежала в лапах зверя. Поэтому мне было жарко. И жутко. Казалось бы, чем еще меня мог напугать Рейн? Но он смог… Для такой, как я, оказаться вблизи к настоящему зверю — как мыши обнаружить себя в лапах кота. Ничего тут не объяснить — это обычный инстинкт самосохранения. Бракованных не любят. А сами мы не любим оказываться лицом к лицу со смертельной угрозой.
Зверь вздохнул глубже, и я зажмурилась, силясь не рвануться от зверюги с криком и воплями о помощи. Но Рейн, видимо, почувствовал мое состояние. Тяжелая лапа поперек груди завораживающе втянула шерсть, меняясь на мужскую руку, пальцы ожили и сжали мое плечо, и я выдохнула, задрожав.
— Не хотел тебя пугать, — хрипло прошептал он мне на ухо. — Но ты замерзала…
Хотелось заорать, что если бы не он, я бы не замерзала сегодня, но сил ругаться не было. Тем более что и когда он в человеческой ипостаси, я боялась его не меньше. Когда Рейн отстранился, я сразу же озябла, сжавшись в комок. Хотелось в туалет… Но, кажется, я не смогу при нем вообще ничего…
— Энди, вещи, — положил Рейн мои сложенные шмотки на край кровати и уставился на меня слишком внимательно. — Тебе нужно в туалет?
— Нет, — мотнула головой, — отворачиваясь.
— Не может быть.
— Пожалуйста, оставь меня…
Но куда там? Рейн дернул за ноги, и я оказалась в его руках голышом, потому что жалкое тонкое одеяло сдалось без боя. В один вдох мы оказались в душе.
— Делай давай свои дела, не беси, — прорычал он, ставя меня в убогую душевую кабинку. — Хочешь, воду вруби.
Я вжалась в стенку, но та обожгла холодом лопатки, и тело отозвалось волной озноба. Который тут же рассыпался от горячей волны, поднятой взглядом Рейна. Он стиснул зубы, оглядев меня снизу вверх, развернулся и, хлопнув тонкой дверью, вышел. Терпеть холод больше не было сил. Я крутанула кран с горячей водой и блаженно прикрыла глаза, замирая под струями. Непривычно, жутко… Еще вчера у меня было будущее. А теперь — только настоящее. И такое концентрированное, что я не вижу дальше этой двери. Что меня ждет, когда выйду? Да и дверью это не назвать — просто перегородка с общим потолком…
Стоило провести ладонью по коже, та отозвалась легким жжением следов от царапин. Шея слегка ныла в области метки, между ног саднило, но все терпимо. Сколько это все продлится? Что дальше? Как вообще те, кто закрыл клетку у меня перед носом, собираются мне это объяснить и компенсировать?
Показалось, я простояла под струями час. И не вылезла бы вовсе, если бы снаружи не послышался звук открывающегося замка и голоса. А когда в двери постучали, я выключила воду.
— Мисс Ровейн, как вы? — послышался низкий мужской голос.