Дриззт закрыл глаза, обдумывая печальные новости.
«Говорят, Лолт голодна», добавил Белвар. «и дела идут печально для нас, гномов Блингденстона. А вот причину этого мы все еще пытаемся выяснить».
Дриззт мучался, слушая это, и чувствуя, сейчас еще больше чем раньше, что правильно поступил, вернувшись. Происходило большее, чем просто попытка дроу захватить его. Замечание Белвара о голоде Лолт, похоже, попало точно в цель.
Дриззта снова что-то шлепнуло, и открыв глаза он увидел ухмыляющегося Стража Нор, смотрящего на него; судя по всему, покрывало печали спало с него. «Но хватит о тьме!» объявил Белвар. «У нас есть двадцать лет, о которых надо рассказать друг другу!» Он нагнулся, зацепил один из башмаков Дриззта и, подняв его, принюхался к подошве. «Нашел ты поверхность?» с искренней надеждой спросил он.
Остаток дня друзья провели, обмениваясь рассказами, в основном говорил Дриззт, ушедший в такой необыкновенный мир. Множество раз Белвар ахал от удивления и смеялся, он разделил и печаль своего друга дроу, сожалея о гибели Вулфгара.
Дриззт вновь встретился с одним из самых дорогих своих друзей. Белвар внимательно вслушивался в каждое слово Дриззта, позволяя ему разделить все самые важные моменты последних двадцати лет с тихой поддержкой настоящего друга.
После позднего ужина, Дриззт сделал несколько неуверенных шагов, и Белвар, знакомый с парализующим эффектом удачно примененной глушилки, заверил дроу, что уже через день-другой он снова будет бегать.
Новость эта и обрадовала и огорчила. Дриззт был конечно рад быстрому выздоровлению, но часть его хотела бы, чтобы процесс этот растянулся, позволяя ему продлить общение с Белваром. Дриззт знал, что как только тело его будет готово к этому, он должен будет направляться в конечную точку своего путешествия – Мензоберранзан, чтобы попытаться предотвратить угрозу.
Глава 14
В чужом облике
«Жди здесь, Гвен», прошептала пантере Кэтти-бри; они заглядывали в широкую пещеру, относительно чистую от сталагмитов. Из нее доносилось множество гоблинских голосов. Как решила Кэтти-бри, это была главная группа, возможно они беспокоились о том, что не вернулись их разведчики. Немногие уцелевшие из того отряда удрали в противоположном направлении, но прошло уже некоторое время, и они вполне могли опомниться и повернуть назад. А тот бой произошел всего лишь в часе пути отсюда.
Пути в обход она не нашла, и даже не видя всех гоблинов ясно сознавала, что их слишком много чтобы драться с ними или напугать их. В последний раз она осмотрела свои руки с темной кожей, точность воспроизведения облика дроу придала ей некоторую уверенность, пригладила густые волосы – теперь сияющего белого цвета, а не обычного золотистого – и одежду и решительно направилась вперед.
Ближайший часовой в ужасе отскочил при виде вступившей в их логово жрицы дроу. Только многочисленность удержала отряд от паники и бегства – по оценке Кэтти-бри, гоблинов было не меньше сотни. Несколько копий поднялись в ее направлении, но она спокойно продолжала шагать к центру пещеры.
Гоблины столпились вокруг девушки, отрезая пути к отступлению. Другие собрались у тоннеля, откуда вышла Кэтти-бри, не зная, не появятся ли еще дроу. Но все это море тел расступалось перед неожиданным пришельцем – поведение Кэтти-бри, и ее облик явно ошеломили гоблинов.
Она уже дошла до середины пути, могла видеть коридор на другой стороне, но тут толпа сомкнулась вокруг, уступая дорогу все медленней, и вынуждая мнимую дроу тоже замедлить шаг.
Затем она остановилась, гоблинские копья смотрели на нее со всех сторон, голоса их наполняли зал. «Гунд ха, мога ога», потребовала она. Познания ее в гоблинском были, мягко говоря, отрывочными, так что она не слишком была уверена, сказала ли она только что «убирайтесь и дайте мне пройти» или «брось мою мать в канаву».
Она надеялась, что первое.
«Мога гунд, гиик-ик мун'га вун'га», проскрипел огромный гоблин, ростом почти с человека, и, растолкав толпу, встал перед Кэтти-бри. Девушка заставила себя стоять спокойно, хотя ей хотелось позвать на помощь Гвенвивар и попытаться удрать, а еще ей хотелось расхохотаться. Стоявший перед ней был явно вождем, или, по крайней мере, шаманом племени.
Однако ему бы не помешало несколько советов по моде. На нем были высокие черные сапоги, какие носят аристократы, но разорванные так, чтобы вмещать его широкие ноги, похожие на утиные. Пара женских панталон с широкими оборками служила ему штанами, и, хотя гоблин был явно мужского пола, носил он также женские подштанники и корсет, и дополнял эту картину широкий лифчик. Несколько разношертных ожерельев – некоторые золотые, некоторые серебрянные, а одно из жемчуга – висели у него на шее, яркие кольца украшали каждые скрюченный палец. Головной убор его Кэтти-бри распознала как ритуальный, хотя она и не была уверенна, какой религии. Он напоминал солнце, отороченное длинными золотыми лентами, хотя носил его гоблин судя по всему задом наперед, поскольку он наклонялся над лбом уродливого существа, а одна лента надоедливо танцевала прямо у него перед носом.
Без сомнений, гоблину этот наряд, обрывки одежды несчастных жертв его племени, казался великолепным одеянием вождя. Он продолжал бормотать что-то своим визжащим голосом, слишком быстро чтобы Кэтти-бри могла понять больше чем несколько отдельных слов. Затем он остановился, и ударил себя кулаком в грудь.
«Ты знаешь язык поверхности?» спросила Кэтти-бри. Она упорно старалась сохранять самообладание, но ожидала копье в спину в любой момент.
Гоблин с любопытством посмотрел не нее, явно ничего не поняв. Он оглядел девушку сверху донизу, и наконец его сверкающие красные глаза остановились на медальоне, висевшем на шее Кэтти-бри. «Ньянг со, вука», сказал он, указывая на медальон, затем на Кэтти-бри, затем повернул руку к дальнему выходу.
Был бы медальон обычной драгоценностью, Кэтти-бри отдала бы его в обмен на проход, но его магия была ей необходима в поисках Дриззта. Гоблин повторил свое требование, теперь более угрожающим тоном, и девушка поняла, что надо что-то придумать.
Неожиданно к ней пришло вдоховение; она улыбнулась, и подняла палец. «Ньянг», сказала она, решив, что это слово гоблинов означает подарок. Она дважды резко хлопнула в ладоши и позвала – «Гвенвивар!» – даже не глядя назад.
Крики гоблинов в той стороне пещеры сообщили ей, что пантера в пути.
«Веди себя смирно, Гвен», крикнула Кэтти-бри. «Иди ко мне, и никого не убивай».
Пантера шла медленно и плавно, опустив голову и прижав уши. Время от времени она издавала низкий рык, просто чтобы удерживать ближайших гоблинов на коленях. Толпа отхлынула, предоставляя великолепному зверю широкий свободный коридор к жрице.
Гвенвивар подошла к Кэтти-бри, потерлась о ее бедро.
«Ньянг», повторила Кэтти-бри, указывая гоблину на пантеру. «Возьми кошку и я убираюсь отсюда», добавила она, отчаянно жестикулируя. Уродливый гоблин-модник почесал голову, сдвинув свой головной убор набок.
«Иди к нему, и будь умницей», прошептала Кэтти-бри пантере и подтолкнула кошку ногой. Пантера покосилась на нее, судя по всему немало обиженная, подошла к вождю гоблинов и улеглась у его ног (у того кровь отлила от лица!).
«Ньянг», вновь сказала Кэтти-бри, показывая, что гоблин должен наклониться и погладить кошку. Он недоверчиво посмотрел на девушку, но все же собрался с силами и дотронулся до шерсти огромной кошки.
Гоблин расплылся в улыбке, открыв заостренные зубы, и осмелился прикоснуться к кошке еще раз, теперь увереннее. Он снова и снова поглаживал пантеру по спине, и Гвенвивар кинула на Кэтти-бри уничтожающий взгляд.
«Ну вот, теперь оставайся с этим дружелюбным гоблином», указала ей Кэтти-бри, стараясь, чтобы ее тон не открыл ее истинных намерений. Она дотронулась до мешочка на поясе, в котором лежала статуэтка, и добавила, «будь уверена, я позову тебя».