– Хенде хох, суки! – повторил солдат, и его жест не оставлял сомнений в том, что именно произойдет, если кто-нибудь сделает вид, что не понял команды. Точно в подтверждение его товарищ поднял свое оружие, направил вверх, и оно разразилось целой серией выстрелов. Подавая другим пример, император вытащил из ножен саблю, бросил на землю и медленно поднял руки…
ЗАВЯЗЬ ТРЕТЬЯ14.00. Леса близ Рязани. 14.12.1237.
Сводный отряд из казачьего и егерского полков под командой полковника Первуновского, вместе с приданной ему батареей из двенадцати единорогов еще полчаса назад спешил на соединение с Русской армией по Старой Смоленской дороге, но, завернув за угол леса, вся колонна попала в туман, да такой густой, что двигаться пришлось чуть ли не на ощупь. Слава Богу, через час тот развеялся, но вот дорога куда-то запропала. Люди оказались в густом лесу.
– Эх, черт, заблудились. Корнет! Пошлите разъезд, пусть разузнают дорогу.
– Привал. Пока не разузнают дорогу – дадим отдохнуть лошадям. Да и нам перекусить не мешало бы.
Солдаты принялись за приготовление пищи, радуясь неожиданной передышке…
16.00. Рязань. 14.12.1237.
– Князь наш погиб! Вместе со всей дружиной!
Эта весть в мгновение ока облетела всю Рязань. Взбудораженные тяжелой вестью горожане собрались на площади перед Детинцем. Вопрос о том, биться или не биться – не стоял. Неведомых поганинов должно было отогнать от стен города, отстоять семьи и дома. Жители лихорадочно готовились к бою: таскали на стены камни и бревна, подносили дрова к котлам, в которых должны были кипятить воду и смолу, привечать ворога. Городские кузнецы торопливо ковали наконечники стрел, наконечники рогатин, точили топоры и редкие мечи. Только вот биться было почти некому – большой полк полег вместе с князем Юрием. Орда монголов под предводительством проклятущего Батыя всех положила. Но жители города сдаваться не собирались.
18.00. Леса под Рязанью. 14.12.1237.
– Господин полковник! Разведка вернулась! С ними местный.
– Сам вижу. А что это с ним такое?
Полковник Первуновский с удивлением смотрел на невысокого израненного человека в изодранной кольчуге.
– Ты кто таков, братец?
– Гридень я, князя Юрия Рязанского. Карась Шестаков.
Казаки удивленно переглянулись. Гридень?
– Господа, господа! Обождите! Позвольте мне!
Вперед протолкался князь Петров.
– Родственник мой, советник Татищев, историей государства Российского увлекался. Ну и я вместе с ним. Милейший, вы с битвы?
– Ой, княже… Никто не уцелел. Тугары проклятые всех посекли. Их – тьмя несчитаная, а нас – горстка. Бились храбро, но сила солому ломит. Да и коварны они, аки нелюди…
– До Рязани далеко?
– Да верст, почитай, с десяток, если на восход идти…
– Раненого – в обоз. По коням!..
09.00. Рязань. 15.12.123 7.
Утром, едва рассвело, с дубовых стен города раздался протяжный крик:
– Поганые! Поганые! Идут!
Из окружавшего Рязань леса одна за одной выезжали татарские сотни, топча белый снег, превращая его множеством копыт в грязное месиво. Кто-то из отроков испуганно произнес:
– Ой! Сколько их, дядька… Осилим ли?
– А коли не осилим, так мертвые сраму не имут! Понял?!
– Понял, дядька…
Внезапно с западной стены закричали:
– Смотрите, смотрите!
К стенам города приближалась стройная колонна высоченных воинов в невиданных доселе расшитых золотом корзнах на огромных конях. Следом за конниками спешил пеший отряд в долгополых одинаковых серых охабнях с короткими копьями за спиной. И в самом конце четверки лошадей тащили черные трубы на высоких колесах. Отряд быстро обогнул город и выстроился прямо на пути Орды. Квадрат пешцев ощетинился невиданными копьями, стал широкой стеной конный отряд. Вперед выкатили трубы на колесах. Все застыли в ожидании атаки…
10.00. Рязань. 15.12.1237.
– Господин полковник! Отряд к бою готов!
– Артиллерии – огонь плутонгами без команды. Первому плутонгу – картечь, второму – бить гранатами по дальним! Пехоте – держать каре. Стрелять только наверняка. Мы – ждем. Вопросы?
– Никак нет, господин полковник!
– С Богом, господа!
Дымились тонкими струйками фитили единорогов. Артиллерия ждала команды. Застыли пехотинцы в ожидании атаки. Казаки еще и еще раз проверяли свои пистолеты и карабины. Наконец со стороны монгол донесся гнусавый звук трубы, тут же прерванный чистым серебряным голосом горна.
– Приготовиться…