Машина была для него так же привычна, как старый фланелевый халат, который Эззи, к ужасу Коры, с десяток раз вытаскивал из груды поношенной одежды, предназначавшейся для благотворительной раздачи бедным. Одна только возможность снова вести полицейскую машину с лихвой оправдывала эту поездку. Ну чем бы он сейчас занимался? Или ненадолго вздремнул бы, после чего почувствовал бы себя еще более разбитым, или поехал бы смотреть, какой ущерб буря причинила его дому, который он не знал бы, как отремонтировать, или снова стал бы ломать голову над тем, что передал ему умирающий. Кора бы этого не одобрила.
Майрон был близок к слезам.
Карл по-прежнему не возвращался, и Майрон уже сильно беспокоился.
Кроме того, он боялся, что поступил не правильно.
Карл ведь сказал ему стрелять в каждого, кто подойдет к машине.
А он позволил человеку в машине проехать мимо и не застрелил его. Машина тогда остановилась рядом с ним, тот человек нагнулся вперед и посмотрел на него, а потом тронул с места и быстро уехал, так что Майрон не успел в него выстрелить.
Его страшило, что Карл об этом узнает. Но еще больше его страшила мысль о том, что Карл может не вернуться за ним. Тогда он останется один и не будет знать, что делать. А ведь скоро стемнеет. Уж пусть лучше Карл кричит на него и называет его кретином, но только не бросает.
Он уже думал о том, чтобы поехать в том направлении, куда ушел Карл. Можно поискать Карла. Но он не знает дороги.
Что, если он его не найдет? Что, если Карл вернется, а его нет? Тогда Карл точно рассердится на него за то, что Майрон сделал не так, как он сказал.
Поэтому он продолжал сидеть в машине, потеть и сторожить деньги.
Но в следующего, кто подойдет, он обязательно выстрелит, потому что если Карл узнает о другом, в которого он не выстрелил, то будет не так сердиться.
Придя к этому решению, Майрон не стал даже беспокоиться, когда увидел приближающуюся машину. Он заметил ее в зеркало заднего вида. Он не стал поворачиваться и смотреть на нее, а держал голову прямо. Машина замедлила ход и остановилась неподалеку. Май-рон был рад, что она стала, потому что хотел кого-нибудь застрелить, чтобы Карл мог гордиться своим другом.
Это была полицейская машина – на ее борту были нарисованы белые с голубым буквы. На крыше находилась мигалка. Она не была включена, но буквы на борту и мигалка на крыше означали, что перед Майроном враг. Больше всего Карл ненавидит копов. Если он убьет копа, Карл будет просто счастлив.
Водитель полицейской машины открыл дверцу и вышел наружу.
– Эй, дружище, у тебя неприятности с машиной?
Майрон следил в зеркале, как полицейский приближается к нему.
Вот он совсем близко, уже слышны его шаги по гравию.
Майрон напряг потный палец, лежавший на спусковом крючке.
– Нужна помощь?
Когда полицейский наклонился и улыбнулся ему через открытое окно, Майрон поднял обрез и выстрелил.
Эмори Ломакс достал из нагрудного кармана пиджака освежитель дыхания и брызнул себе в рот эссенцию мяты перечной. Посмотрев на свое отражение в зеркале заднего вида, он с удовольствием убедился, что пережитый испуг никак на нем не отразился.
Чтобы помочь пассажиру сломавшейся машины, он притормозил, но когда увидел этого пассажира, то испугался за свою жизнь. На него смотрели совершенно бесцветные глаза, розовые по краям. Бескровное лицо обрамляли жуткие белые волосы, похожие на парик в Хэллоуин. Эмори никогда не видел ничего подобного, и это испугало его до смерти.
К черту общественное мнение! Даже если это страшилище – клиент банка (что вряд ли – разве можно забыть такое лицо?!), то все равно надо убираться от него подальше. Выжав полный газ, Эмори не сбавлял скорости до тех пор, пока не оказался у ворот ранчо Корбетта.
Прежде чем вылезти из машины, он пригладил волосы и для тренировки изобразил в зеркале улыбку. Снаружи стояла неестественная тишина. Возле дома никого не было. Поднявшись по ступенькам, Эмори с недовольством отметил, что имущественное обеспечение займа несколько пострадало от бури, особенно конюшня. Дом, однако, как будто остался цел, если не считать разбитого окна.
Он уже собирался нажать кнопку звонка, когда вспомнил, что электричества, возможно, нет. Тогда он трижды постучал в дверь. Ему немедленно открыл не кто иной, как человек, которого ему меньше всего хотелось бы видеть.
– Что вы здесь делаете, Ломакс? – грубо спросил Джек.
– Хотя это и не ваше дело, я пришел увидеть миссис Корбетт. Будьте добры пригласить ее.
– Она не может подойти.
– Что значит – не может?
– Не может, и все тут. Я ей передам, что вы заходили.
Наглость этого человека до крайности возмутила Эмори.
Он даже не смотрит ему в глаза, а вместо этого глядит куда-то за спину, обшаривая взглядом двор.
– Прощайте.
Он попытался закрыть дверь, но Эмори сделал шаг вперед и придержал ее рукой.
– Послушайте, Джек, – насмешливо сказал он. – Я настаиваю на том, чтобы вы позвали миссис Корбетт.
– Она не может сейчас с вами увидеться. Да и наверняка не захочет.