И снова приезжие обменялись озабоченными взглядами.
– Мистер Ломакс, в вопросах приобретения подобного рода участков действуют весьма строгие законы. Более того, федеральное правительство тщательно следит за их соблюдением.
– Да, я хорошо об этом знаю, – с серьезным видом заверил Эмори.
– Чрезвычайно важно, чтобы наши с вами дела не входили в противоречие с вашими обязанностями в том банковском учреждении, где вы работаете, – сказал воротила, сидевший рядом с Эмори.
Да за кого эти задницы его принимают? Эмори Ломакс знает правила игры; он играет в нее уже многие годы. Хотя и-возмущенный явной недооценкой его умственных способностей, он тем не менее сохранил на лице подобострастное выражение.
– Конечно. Это было ясно с самого начала.
– Еще важнее не допустить никаких неэтичных или, избави Бог, аморальных…
– Все, все! – вскинув вверх руки, прервал его Эмори. – Вам не о чем беспокоиться.
Понизив голос, он наклонился над красной пластмассовой тарелкой, в которой недавно лежала его порция ребрышек.
– Мне вовсе не потребовалось совращать эту женщину. Анна… Как бы это выразиться поделикатнее? Раз она лишена возможности нормально говорить, она нашла другой способ общения. Это понятно?
– Вы хотите сказать, что вступили с ней в связь?
Эмори был уже по горло сыт подобными высокопарными выражениями.
– Нет, я хочу сказать, что уже пару лет ее трахаю. Практически с того самого дня, когда стал вести их счета. Правда, люди говорили, что ее имеет старик, и, насколько я знаю, они были правы. Но она призывно смотрела на меня, и я подумал – черт возьми, а почему бы и нет? Я холост. Она красотка. И… – Он еще сильнее нагнулся вперед. – Знаете, что лучше всего? Она не может говорить. Так что я спрашиваю вас – разве это не идеальная любовница?
Все заулыбались, даже на лице чопорного Коннота появилась улыбка.
– Ждите дальнейшего развития событий, джентльмены, – добавил Эмори. – Скоро дело будет в шляпе.
На этом встреча закончилась. Эмори оставил на столе сумму денег, которой должно было хватить на четыре порции ребрышек, восемь бутылок пива и скудные чаевые. Похлопывая гостей по плечам, он проводил их до двери, уверяя в том, что держит ситуацию под контролем, и одновременно пытаясь придумать, как же все-таки выполнить свои хвастливые обещания.
Эмори был так занят этой дилеммой, что совсем не обратил внимания на мужчину, который сидел спиной к нему в соседней кабинке.
Глава 36
Когда родные и друзья хвалили ее фотографии, Анна не придавала этому значения, считая, что ей просто льстят. А вот мнение Пита Нолена игнорировать нельзя. Он профессионал, способный отличить хорошую работу от плохой. Он прекрасно понял, что она хотела сказать той фотографией с деревенским домом. Конечно, Джек…
Анна не дала себе закончить эту мысль, поскольку воспоминания о Джеке вызывали у нее печаль, а она не хотела, чтобы сейчас что-то омрачало ее радость. Поразительно, но у нее есть фанат! Анна никак не могла прийти в себя от восторга. К несчастью, ей не с кем было поделиться этой новостью, не с кем разделить свое торжество.
Приехав домой, Анна немедленно зарядила фотоаппарат пленкой, собрала оборудование, вывела Дэвида наружу и заставила его позировать на качелях.
Однако жара была настолько угнетающей, а атмосфера – душной, что казалось, будто воздух прилипает к коже. Дэвид хныкал и не желал слушаться. Довольно скоро Анна поняла, что не сможет противостоять погоде, и сдалась.
Входя в дом, она увидела, что на горизонте показались грозовые облака, и подумала о том, как восхитительно, что сейчас пойдет дождь.
Она приготовила Дэвиду на обед сандвич с жареным сыром и разрешила ему устроить пикник на полу в гостиной – поглощая пищу, мальчик смотрел видеофильм про динозавров.
Сама же Анна поднялась в спальню, чтобы хоть немного побыть одной.
После смерти Дина она заново ее отделала, чтобы обстановка не напоминала ей о тех днях и ночах, когда ее муж в ожидании смерти лежал здесь в постели.
Сейчас в комнате, окрашенной в оранжево-желтые тона, царила умиротворяющая атмосфера. На стенах висели младенческие фотографии Дэвида в серебряных рамках, а также пара фотопортретов, изображавших Анну с Дином, и один – Делрея с Мэри. В углу на полке выстроились любимые книги Анны. Пространство между кроватью и окном, перед которым стояло кресло-качалка, заполнял большой ковер. Все аккуратно расставлено по своим местам.
В общем, простая и скромная, даже целомудренная обстановка. Чересчур целомудренная.
Иногда по ночам на Анну обрушивалось щемящее одиночество. Она не могла спать одна. Ей хотелось, чтобы кто-то лежал рядом, хотелось ощущать его дыхание на своей коже, чувствовать тепло его тела.
В другие ночи ее желания приобретали более чувственный характер. После месячных, когда Анна всегда была немного возбуждена, ей снились эротические сны, в которых она предавалась безудержному сексу с каким-то безликим мужчиной.