Стих 2.56 [3, 4, 6, 7, 8, 9, 14, 15, 16]:
Того, кто не теряет равновесие ума среди скорби и бесстрастно терпит тройственные страдания, кто угасил жажду материального счастья, у кого нет кумиров и кто полностью свободен от привязанностей, мирских желаний, страха и гнева, называют невозмутимым мудрецом, чей стойкий разум достиг совершенства.
Стих 2.57 [3, 5, 8, 16, 17]:
Тот, кто свободен от всех умственных привязанностей, суетных желаний и ложной мирской любви, кто не возбуждается, когда случаются хорошие вещи и не становится удручённым, когда происходят пагубные события, кто не ненавидит и не вожделеет, равно принимая и доброе и недоброе, обрёл равновесие в мудрости и прочно укрепился в божественном сознании.
Стих 2.58 [6, 7, 9, 10, 13]:
Тот, кто, подобно черепахе, втягивающей голову и конечности в панцирь, способен усилием воли отрывать свои чувства от наслаждения вкусом бездушных предметов - объектов чувственного восприятия, обладает устойчивым, духовным разумом, совершенным сознанием и утвердившейся мудростью.
Стих 2.59 [1, 2, 4, 8, 9, 15]:
Обусловленная душа, обладая грубым телесным сознанием, при помощи внешнего отречения может избегать материальных удовольствий, но вкус к чувственным наслаждениям остаётся жить в памяти её ума. У того же, кто, созерцая свою истинную природу, пребывает в контакте с Верховным Существом, тоска по этому вкусу исчезает сама собой.
Стих 2.60 [4, 10]:
О сын Кунти (Арджуна), нетерпеливые и легко возбуждаемые чувства неудержимой силой овладевают умом даже проницательных подвижников, стремящихся к освобождению, сковывая сознание материальными желаниями.
Стих 2.61 [3, 4, 7, 9, 15, 17]:
Того, кто, отстранив чувства от материальных объектов, держит их в повиновении и с любовью сосредоточивается на Мне, как на своей самой желанной цели, называют человеком с устойчивым сознанием. Такой мудрец, живя под Моим покровительством, может непрестанно наслаждаться блаженством великого внутреннего умиротворения.
Стих 2.62 [1, 4, 7, 8, 11, 13, 14]:
С другой стороны, тот, кто следует по пути отречения, не предавшись Мне, обдумывает в уме или созерцает земные объекты, приносящие наслаждение чувствам. Постепенно человек развивает привязанность к ним, из привязанности рождается страстное желание всецелого обладания этими объектами, и когда такое желание насильственно сдерживается или по другим обстоятельствам не может быть удовлетворено, возникает слепая злость, неуправляемое раздражение и яростный гнев.
Стих 2.63 [3, 7, 14, 15, 16, 17]:
Гнев повергает человека в тьму иллюзий и ложных идей, окутывая беспорядком процесс мышления, поэтому происходит полное искажение восприятия. От искажения восприятия наступает помрачение памяти и безумие, затем потеря энергии сознания. Теряя энергию сознания, человек деградирует, всё глубже погружаясь в океан материальных страданий.
Стих 2.64 [2, 4, 7, 8, 13, 16]:
Однако Мой преданный на пути отречения в любви ни к чему не привязывается и ничего не отвергает. Даже находясь среди материальных объектов и соприкасаясь с ними чувствами, он, получая всю милость Господа, становится способным контролировать свои чувства. Глубоко погруженный в бхакти-йогу, он достигает освобождения, просветления сознания, непоколебимого внутреннего умиротворения, чистоты, невинности и безмятежности ума.
Стих 2.65 [1, 2, 4, 7, 8, 9, 11, 17]:
Для того, кто в божественной йоге созерцая Истину, обрел духовное блаженство, исчезают все беды, горести и несчастья, а также на него перестают влиять три вида материальных страданий. В просветлённом сознании успокаиваются мысли, и чистый сердцем человек, достигая равновесия ума, начинает действовать на уровне разума, всецело устремляясь к желанной цели.
Стих 2.66 [3, 4, 5, 7, 8, 14, 17]:
У того, кто не связан со Всевышним, не установился в своём Я, не обуздан и не собран, нет силы сосредоточения. Он не обладает развитым сознанием, поэтому не способен сделать свой разум трансцендентным, а ум устойчивым. У человека с неконтролируемыми чувствами нет благоразумия, а его мысли беспорядочны. Без чистоты помыслов, осознанности и созерцания человек не способен достичь умиротворения, а живя в беспокойном уме и не обретя внутреннего мира, как же он может надеяться достичь истинного счастья и вечного блаженства?