Послушавшись приказа брата, Бхима, Накула и Сахадева послали во все стороны войска. Они обыскали все дороги, все тропы и тропинки, заглянули во все источники, колодцы и озера, но не смогли найти и следа слепой пары. Решив, что старики могли упасть в Ганг, нашли следопытов, которые тщательно обыскали берега и даже погружались в воду в попытках выяснить их судьбу. Все усилия оказались тщетными. Братья Пандавы впали в глубокую скорбь от того, что не смогли спасти царицу и царя от жестокой участи.
Тем временем, Дхритараштра и Гандхари в блаженстве созерцали Бога, сидя в предписанных позах и держа ум свой под строгим контролем. Когда они были погружены в Божественное созерцание, в эту высокую радость, по лесу пронесся большой пожар, спаливший в своём страшном натиске и их.
Самым большим желанием Видуры было оставить тело в священном месте Прабхасакшетры, и он ушел от пожара, радуясь безмерной удаче, выпавшей на долю пожилой четы. Продолжив своё странствие, он дошёл до места, которое избрал для своего ухода. Здесь он и оставил тело, состоящее из пяти элементов, а, следовательно, материальное и преходящее.
9. Уход Кришны
Дхармараджу, пребывавшего в горе из-за ухода его дяди и тёти -Дхритараштры и Гандхари, - постиг ещё один тяжелый удар, боль от которого была мучительной, словно от иголок, загоняемых под ногти. Куда бы он ни обратил свой взор, он видел в царстве своём дурные предзнаменования. Повсюду рядом с собой он замечал налет лжи, жестокости и несправедливости. Он встречался с этим на каждом шагу, и оттого ум его пребывал в смятении.
Из-за этого им вновь овладела невыносимая тоска. Лицо его побледнело от тревог. Оно постоянно выражало растерянность и беспокойство. Братья его - Бхима, Накула и Сахадева - заметили такое состояние своего старшего брата и, взволнованные этим, выразили желание узнать причину его странной мрачности. Они встали пред ним, сложив руки и взмолились: "Господин наш и наставник, мы видим, что с каждым днем лицо твоё становится всё мрачнее. Кажется, что ты погружен в какую-то непостижимую скорбь и уходишь в неё с каждым часом всё глубже и глубже. Ты настолько ослаб, что не можешь стоять. Если тебя заставил страдать кто-нибудь из нас, пожалуйста, скажи нам, мы будем остерегаться повторения подобного, и просим простить нас. Если же причина в чём-то ином, тебе следует лишь сказать нам об этом, мы ценой собственной жизни постараемся это исправить и успокоить ум твой. Когда рядом с тобой находятся такие воины, как мы, послушные тебе, способные противостоять любому, как бы ни был он силен и могуч, тебе не пристало предаваться печали. Объясни нам причину и прикажи, что делать".
Дхармараджа ответил: "Что я могу сказать вам, дорогие братья? Я вижу вокруг себя зловещие знаки. Куда бы ни упал мой взгляд - от дома простых горожан до обителей святых и мудрецов, - я вижу лишь неблагоприятное, дурное и наблюдаю отвержение радости. Я убеждал себя, что это лишь плод моего испорченного воображения и пытался вновь обрести мужество и доверие. Мне вовсе не хотелось стать жертвой своих страхов. Но мне не удалось перебороть себя. Воспоминания об этих явлениях ещё более усугубляли мой страх. К своему прискорбию, мне довелось увидеть и те явления, что противоречат нормам морали и порядка, Дхармы. И их не только довели до моего сведения, но и во дворцы Правосудия нашего царства стали поступать прошения и жалобы на несправедливость, беззаконие и преступления, что глубоко огорчило меня.
Я увидел явления и похуже. Вчера вечером, возвращаясь из поездки по царству, я увидел, как корова отказывается кормить своего новорожденного теленка! Это очень странно и противоречит природе. Я видел женщин, бесцельно слоняющихся по базару. Я надеялся, что они, завидев меня, поспешат к себе домой, но этого не произошло. У них больше нет уважения к царской власти, они вели себя так, будто меня вообще не было: продолжали болтать без удержу. И всё это я видел собственными глазами. Я просто ушёл из этого жуткого места.
Неподалёку от Раджабхавана я увидел брахмана*, продающего молоко и творог! Я видел, как люди, выходя из дома, запирают за собой дверь! Я заметил, что они навешивают какие-то куски железа на двери, чтобы их нельзя было открыть!** Мой ум был очень встревожен всеми этими ужасными переменами.
* Брахманы (жрецы), кшатрии (цари, правители, воины), вайшьи (торговцы, ремесленники) и шудры (слуги, рабочие) - таково было сословное деление Ведического общества в Индии, брахманы (высшая каста священнослужителей), ни при каких обстоятельствах не должны бьли заниматься торговлей, что было привилегией касты вайшьев (торговцев и ремесленников). Смешение видов деятельности, присущих определенным кастам, означало приход эпохи Кали, века зла и раздора.
** Очевидно речь идет о замках, а это - очень странная вещь в царстве Дхармараджи, потому что здесь никто прежде не боялся воров (прим. пер.).
Я постарался забыть о таком состоянии дел и начал выполнять вечерние ритуалы - священный обряд жертвоприношения священному Огню. Сказать вам, что произошло? Как я ни старался, огонь не разгорался! Какое несчастье! Мои страхи, что все эти события предвещают какую-то великую катастрофу, подтверждаются и другими примерами. Они подтверждают мои опасения, и оказывается, я слишком слаб, чтобы противостоять им. По-моему, скорее всего, началась или вотвот начнется эпоха Кали.
Иначе, как ещё мы можем объяснить, скажем, такие случаи? Жена поссорилась с мужем и убеждает суд в том, чтобы ей позволили вернуться к родителям, оставив его одного. И каково мне выслушивать в суде слова защиты, что ей следует разрешить расторгнуть брак и уйти в дом родителей, бросив мужа? Вчера прошение этой женщины было передано во Дворец Правосудия! Как же я могу не обращать внимания на все эти отвратительные дела.
Да и к чему перечислять все эти случаи? Вы слышали, что вчера в царских конюшнях вдруг заплакали кони? Конюхи сказали мне, что слёзы лились потоком. Сахадева пытался найти причину их глубокой печали, но не смог и был поражен. Это всё - показатели не каких-то небольших несчастий или затруднений, а полного упадка". Дхармараджа подпёр рукой подбородок и погрузился в свои думы.
Бхима не поддался отчаянию. Он презрительно усмехнулся и заговорил: "Все эти случаи, о которых ты упомянул, действительно могли иметь место, не отрицаю. Но как же они могут нам повредить? Все эти отклонения можно исправить административными мерами и принуждением. Поистине удивительно, что ты так встревожен столь малыми делами, которые мы можем поправить. А может, ты боишься неизбежного начала новой войны? Или тебя заботит, как избежать разрушений, к которым может привести возобновление войны? Но такая случайность исключена, поскольку все наши враги истреблены вместе с их родственниками. Осталось нас только пятеро, и мы можем находить себе друзей и врагов только среди нас самих. Соперничества между нами быть не может, об этом и думать нечего. Люди посмеются над тобой, когда узнают, что ты принимаешь близко к сердцу такие пустяки и теряешь из-за них покой". Бхима говорил это и смеялся, перебрасывая свою гигантскую булаву из правой руки в левую, и смех его был похож на насмешку.
Дхармараджа ответил так: "Я обладаю тем же различением (вивекой) и разумом, что и ты. Я ни на секунду не сомневаюсь в том, что никакие враги не смогут одолеть нас. Разве мы не победили таких знаменитых воинов, как Бхишма, Дрона и прочие, которые могли играючи, одной стрелой разрушить три мира? Что может сделать нам любой враг? И что может волновать тех, кто и самые тяжкие испытания переносил с твердостью, не утратив силы духа? Как может среди нас зародиться смута, ведь мы стояли в трудное время плечом к плечу?