Когда в кабинет Владлена Маратовича без почтительного стука ворвалась девушка Антонина, а вслед за ней и запыхавшийся до хриплой одышки курильщика ветеринарный врач, директор питомника сосредоточенно вглядывался в монитор компьютера, который предлагал ему познакомиться с девушками для необременительного знакомства. Два года сурового армейского бытия посреди сибирской тайги, статус беспросветного холостяка да прошлое университетское образование позволяли Владлену Маратовичу под немудрёной кличкой «Че Катило» бродить по сайтам знакомств в поисках жадных провинциалок. Искал он их даже не столько для того, чтобы переспать (хотя в его служебном кабинете и такое случалось), но прежде всего затем, чтобы таким вот чудным виртуальным образом в который раз обмануться насчёт своих привлекательности, молодости и обаяния. Этому наивному сорокапятилетнему человеку нравилось, что совсем молодые женщины с готовностью отвечали на его призывные знаки. В такие минуты он чувствовал себя пацаном. Здоровым, гибким и сильным. Хотя каким-то незамутнённым краешком своей души сознавал, что занимается чем-то дурным, по большому счёту, греховным. Почти как в детстве, когда подростком прятался в ванной с порнографической открыткой, которую стащил из портмоне отца. И сладко было. И страшно, оттого что нечто светлое и невинное уходило из его сердца навсегда. Чувство неудобства не покидало его и сейчас, когда он среди дня в своём рабочем кабинете щёлкал «мышкой» по сайтам знакомств. Так что, когда в кабинет без стука вбежала девушка Антонина, Директор принялся поспешно закрывать окна с откровенными фотографиями. Его широкий, покрытый первыми морщинами лоб покрылся испариной. Перед ветеринаром было бы не так стыдно. Он сам мужик холостой. Поймёт.
– Я же просил не вламываться без разрешения, – рявкнул Директор, кося глаз на Антонину и продолжая шустрить «мышью».
– Вы уж извините, Владлен Маратович, но дело такое… – запыхаясь, говорила девушка, не смея следовать дальше к начальственному столу, – у Берты белого щенка хотят купить.
– Ну, и продавай, раз хотят. Поди не первый день трудишься. Знаешь, как документы оформить, – бурчал Директор. Уже не так сердито. Стыдные страницы он уже захлопнул, и теперь на рабочем столе монитора покойно плескалась океанская волна, а посреди – необитаемый остров с кокосовой пальмой.
– Знаю, конечно, – сказала Антонина, – да вот Иван Сергеевич просил этого щенка ему оставить.
– Иван Сергеевич? – удивлённо поднял брови Директор. – Вот как?!
И обернулся к двери, куда поспешно входил, путаясь в халате, ветеринарный врач Форстер. Вид у него был, как всегда, потрёпанный, неухоженный, какой приобретает большинство одиноких мужиков, то ли осиротевших, то ли овдовевших или просто брошенных. Честно говоря, Директор и сам был таким, но о нём пока ещё хлопотали престарелые родители, возрастные незамужние сёстры и иные многочисленные родственники. Варили ему обеды, стирали бельишко, латали одежду, вытирали в его комнате пыль и раз в неделю меняли постельное бельё. Следили, чтобы Владик каждое утро чисто брил морду, вовремя стриг волосы у парикмахера да боролся с животом: из-за многолетнего пристрастия к пиву и иным веселящим напиткам, сонного образа жизни тот рос у него словно на дрожжах. Голый Владлен Маратович, теперь если вдруг глядел на себя в зеркало, чаще видел в нём не мужика зрелого возраста, а волосатую беременную бабу. Гадкую, отталкивающую.