Русские тренеры его не интересовали: с ними вряд ли удастся провернуть идею. Конечно, они люди в своем мире известные, но такого шума, как со спортсменом, с ними не будет. Список русских биатлонистов открывал Виктор Бутаков, рожденный в каком-то не известном здесь никому Барнауле, а теперь «военнослужащий из Москвы, 21 год, чемпион мира в командной гонке, обладатель Кубка мира прошлого года, лидер Кубка мира нынешнего года, чемпион СССР, холост, увлекается музыкой, владеет английским языком», — читал он сведения, частично соответствующие тому, что было на самом деле, а частично придуманные переводчиком, который не хотел морочить ребятам головы, заполняя графу «Хобби». Следующим стоял в списке Константин Мотин, родившийся в Новосибирске, выступающий за «Динамо», работающий каким-то инструктором физкультуры. Мотину уже двадцать шесть лет. Он давно выступал в соревнованиях, становился призером, но чемпионом мира — только в составе команды. Вагиз Мустафин родился в городе, который назывался Стерлитамак, ему 25 лет, интересуется охотой. «С такими ребятами лучше не связываться», — подумал Джон. Андрей Силиньш родился в Елгаве, был в прошлом году чемпионом мира среди юниоров, студент института физкультуры, из общества «Труд». В графе «Увлечения» было написано: «Тяжелый рок и рыбалка, владеет немецким». Рыбаков Джон считал в какой-то степени ненормальными людьми, ибо тратить время на выуживание какой-то крохотульки, которую потом съест кошка, он считал в высшей степени непродуктивным занятием, уделом людей, у которых нет «контролирующего и направляющего центра».
«Итак, — подытожил Джон свои изыскания, — брать надо Бутакова. Это, пожалуй, наиболее любопытная фигура. Во-первых, чемпион. Во-вторых, военный. В-третьих, говорит по-английски, в-четвертых… — задумался он, — хватит во-первых, во-вторых и в-третьих».
После двух дней тренировок, вдоволь наглядевшись на стрельбу и бег на лыжах, Джон решил обсудить со своей «бригадой», как захватывать русского. С дистанции, с соревнований — об этом не могло быть и речи. В мотеле спортсмены жили по двое в комнате, лишь руководитель занимал отдельный номер.
— Можно подождать в машине, пока кто-нибудь останется в комнате один, и взять его, — предложил Бен, здоровенные кулаки которого производили внушительное впечатление.
— Но только тихо не получится, ребята крепкие, — возразил Уэйн. — К тому же они все время из номера в номер шастают.
— А может быть, подвезти его на нашей машине и… — опять подал идею Бен. — Парень сядет, а сзади платок с этой дрянью. Через пять секунд он наш.
— А сами не надышитесь? — спросил Джон, давая понять, что в действиях подчиненных участвовать не будет.
— Это не страшно. Вот как одного русского заманить в нашу машину, когда у них своя есть?
Над ответом на этот вопрос, подброшенный меланхоличным Уэйном, пришлось задуматься.
— Знаете, как говорят французы в таких случаях, — вступил Ларри. — Они говорят «шерше ля фам» — женщина нужна. Красивая женщина кого хочешь не только в машину, а к черту в лапы затащит.
В трубке послышался голос Бриоля, и Джон уже был готов приветствовать шефа по имени, но вовремя поправился:
— Хэй, мистер Грегсон.
— Хэллоу, мистер отдыхающий. Как отдыхается?
— Отдыхается нормально. Лучше, чем работается. Наша идея может быть реализована. Но нам здесь очень скучно, и если вы подберете симпатичную девушку и вышлете нам, то она окажется очень кстати.
— Вы соображаете, чего требуете?
— Вполне.
— Проституток я вам могу выслать хоть дюжину. Даже в упаковке с надписью «Стерильно».
— Такие не подойдут. Оставьте их для других. Нужна одна и достаточно порядочная. А если не дура, то идея пройдет на сто процентов. Другого варианта я сегодня не вижу.
— Ладно. Мы сообщим вам, когда встречать гостью. Звоните в восемь.
— Отлично. Будем ждать хороших новостей. Джон повесил трубку, хмыкнул и пошел к машине.
Он был удовлетворен разговором, пусть шеф покрутится. Если дело отменят, то это будет идти от шефа, а если все пройдет хорошо, то можно рассчитывать на хороший «подарок» и чуть позже выйти из игры.
В восемь Бриоля сообщил, что завтра надо встречать рейсовый автобус в 11.20, приедет Линда Камерон, блондинка, снимается в эпизодических ролях на телевидении, ее гонорар должен быть выплачен, когда все «действующие лица» будут вместе, текущие расходы — за счет «фирмы».
Джон смотрел на пассажиров, выходивших из автобуса, и, когда со ступеньки спрыгнула высокая блондинка в белых полусапожках, розовых брюках и светло-сером полушубке из натурального меха, он понял, что это и есть Линда Камерон. На таких сразу же обращают внимание. Она пошла к багажному отделению, и водитель выдал ей объемистую сумку.