В этом замечательном рассуждении еще раз раскрывается та же формула: мы без Бога слабее, чем кто-либо другой. Без Бога, без Христа мы ничего не можем, без Него мы стела – бессильны во всех отношениях. Но когда Он посылает нас (а апостол – это тоже посланный: шáлья на еврейском языке или ἀπόστολος по-гречески – от глагола посылать), тогда оказывается, что у нас появляется такая сила, что мы нищи, но многих обогащаем и, ничего не имея, всем обладаем. Можно это замечание из 6-й главы сравнить с тем, как о том же самом примерно говорится в 11-й главе: «Я гораздо более (чем иудеи. – Г.Ч.), – восклицает апостол, – был в трудах, безмерно в ранах, более в темницах и многократно при смерти. От Иудеев пять раз дано мне было по сорока ударов без одного; три раза меня били палками, однажды камнями побивали, три раза я терпел кораблекрушение, ночь и день пробыл во глубине морской, много раз был в путешествиях, в опасностях на реках, в опасностях от разбойников… в опасностях от язычников… в опасностях между лжебратиями, в труде и в изнурении, часто в бдении, в голоде и жажде, часто в посте, на стуже и в наготе» (2 Кор 11: 23–27).
Вот так говорит апостол о себе, очень ярко подчеркивая одну и ту же мысль, что через все испытания, через которые, без сомнения, невозможно пройти без Божьей помощи, он всякий раз проходил. И это – знак, несомненный и абсолютный, знак того, что ему помогает Бог, что его ведет Бог и, прежде всего, что его послал Бог. Кстати говоря, эта тема уже разрабатывалась в Первом послании к Коринфянам, когда он говорил так: «…Доныне терпим голод и жажду, и наготу, и побои, и скитаемся, и трудимся, работая своими руками. Злословят нас, мы благословляем; гонят нас, мы терпим; хулят нас, мы молим; мы как сор для мира, как прах, всеми попираемый доныне» (1 Кор 4: 11–13).
Но есть ведь не только апостолы, есть и лжеапостолы. Более того, «сам сатана, – восклицает Павел в 11-й главе, – принимает вид Ангела света» (2 Кор 11: 14). И поэтому критерий подлинности – это то, чем практически кончается послание: выражение из 12-й главы, 10-й стих: «…Когда я немощен, тогда силен». Значит, знáком подлинности его апостолата является его немощь. А что касается вида Ангела света, который всегда принимает сатана, то здесь можно в скобках заметить, что у врага рода человеческого нет лица, а могут быть личины. Он должен, для того чтобы как-то самовыразиться, использовать чью-то форму. У него нет своей формы, зло бесформенно. И поэтому существовать в мире он может, только принимая чью-то личину – личину пользы, личину добра. Вот почему зло очень часто действует в мире под видом чего-то полезного или под видом чего-то доброго. Знаете, злодеи фотографируются с детьми на руках: латиноамериканские диктаторы все, Сомоса какой-нибудь, и Сталин, и Саддам Хусейн – с детьми на руках, Ленин и дети – то же самое. Значит, зло всегда должно принимать форму добра.
Когда-то я ходил в Библейское общество на Пятницкой улице, там было представительство Ирана, по-моему, авиалинии иранские. Замечательный огромный портрет висел, в окно было видно – улыбающийся Саддам Хусейн с ребенком на руках. И я вспоминал свое раннее детство. А один человек – в сталинские годы он был мальчиком – мне рассказывал, что был в Северной Корее. То, что он увидел, было ужасно, но на фоне бесчисленных статуй Ким Ир Сена, портретов его в окружении детей, тружеников и т. д. он сразу вспоминал своих школьных друзей, своих товарищей по детскому саду, какие-то свои игры и игрушки. В общем, масса детских пластов воспоминаний всплыла в тот момент, когда он оказался в Северной Корее и увидел всё это безобразие, потому что мы мыслим ассоциациями.
Так вот, получается, что зло всегда должно принять вид или добра, или если не добра, то, во всяком случае, чего-то целесообразного, чего-то полезного, потому что по сути оно бесформенно. По сути, зло есть разложение – и только, гниение – и только.
Если говорить о доктринальном центре тяжести Второго послания к Коринфянам, то это, наверное, следующее место из 5-й главы: «Итак, кто во Христе, тот новое творение; древнее прошло, теперь все новое. Все же от Бога, Иисусом Христом примирившего нас с Собою и давшего нам служение примирения; потому что Бог во Христе примирил с Собою мир, не вменяя людям преступлений их, и дал нам слово примирения. Итак, мы – посланники от имени Христова, и как бы Сам Бог увещевает через нас; от имени Христова просим: примиритесь с Богом. Ибо не знавшего греха Он сделал для нас жертвою за грех, чтобы мы в Нем сделались праведными пред Богом» (2 Кор 5: 17–21). Особенно важно здесь восклицание Павла в 20-м стихе: «Мы – посланники от имени Христова, и как бы Сам Бог увещевает через нас; от имени Христова просим: примиритесь с Богом». Значит, служение апостольское есть прежде всего служение примирения, служение протянутой руки. В служении апостольском всё абсолютно ясно, здесь не бывает то «да», то «нет», здесь всё – «да». Вот вам еще афоризм из этого послания, совершенно блестящий.