Перечитаем еще раз начало третьей главы Книги Бытия. Вопрос, над решением которого люди мучаются уже не первое тысячелетие, заключается в следующем: а в чем именно состояло грехопадение прародителей?
Одни считают, что оно заключалось в нарушении запрета, в непослушании Адама и его жены: Бог запретил срывать плоды с этого дерева, они сорвали и, таким образом, нарушили Его запрет. Но, если Бог ведет человека путем запретов, тогда библейская религия ничем не отличается от других религий древнего мира. Потому что, в сущности, все религии построены на запретах. Все, но не библейская. В чем же тогда заключается суть грехопадения?
Есть точка зрения вторая, согласно которой грехопадение заключается в той интимной близости, в которую вступили падшие люди, Адам и Ева, обнаружив, что они наги. И к этой точке зрения присоединяются очень многие из нас, когда, даже не в связи с библейским рассказом, грехопадением в обычном бытовом языке называют интимную близость. Но и эта точка зрения вызывает возражения, причем очень серьезные. Во-первых, призыв к Адаму и Еве стать мужем и женой содержится еще до рассказа о грехопадении. Ева призвана к жизни именно как жена Адама. Значит, в их близости нет ничего дурного и греховного. И во-вторых, и это, может быть, не менее существенно, возможно, даже это важнее: нагота в Библии вообще, с первых до последних ее Книг, – это символ не эротичности, а беспомощности.
Задача наша как читателей Священного Писания, как людей, которые хотят понять и услышать, чтó именно говорит нам Бог, заключается в том, чтобы не навязывать Библии наш собственный менталитет, а пытаться понять, чтó сказано там, чтó за слова обращает к нам Бог через эти древние тексты. А средневековый человек, средневековый читатель делал именно так, как делать нельзя: навязывал Библии свою ментальность. И тогда, именно тогда, средневековый читатель увидел в наготе Адама и Евы что-то сексуальное, игривое, неприличное, что-то вызывающее ассоциации с запретным, с нехорошим и т. д. Нет и тысячу раз нет! Нагота прародителей обозначает здесь только то, что они обнаружили свою слабость, свою беспомощность, свою беззащитность. Они увидели, что мир вокруг полон опасностей и бед. Они прячутся, потому что им страшно. Но на самом деле, в этот момент они еще не пали, в этот момент грехопадение еще не свершилось. Оно только впереди.
Адам и жена его прячутся. Бог это замечает и обращается к Адаму с вопросом: где ты? Адам, услышав голос Божий, отвечает: «Голос Твой я услышал в раю и убоялся». Слова эти потом процитирует в своем Покаянном каноне преподобный Андрей Критский. «Голос Твой я услышал в раю и убоялся, потому что я наг, и скрылся». И сказал тогда ему Бог: «А откуда ты знаешь, что ты наг? Кто сказал тебе это? Не ел ли ты с дерева, с которого Я запретил тебе есть?» Вопрос Бога поставлен прямо: не ел ли ты от дерева, с которого Я запретил тебе есть? И, коль скоро прямо поставлен вопрос, прямым должен быть и ответ: да, ел. Но Адам выкручивается, говорит полуправду, идет не тем путем, по которому повел его Бог, а идет дорогой, которую предложил ему искуситель, – дорогой полуправды. Что отвечает Адам Богу? «Жена, которую Ты мне дал, она дала мне от дерева, и я ел». Мне представляется, что именно этот стих, именно этот ответ Адама отвечает и на все наши вопросы. Прежде всего, на вопрос, поставленный в начале беседы: в чем же суть грехопадения? Вместо того чтобы прямо сказать «да», Адам перекладывает ответственность на Еву, которая дала ему этот плод, и на Бога, Который дал ему Еву.
Значит, и не в нарушении запрета, и не в интимной близости заключается падение, заключается тот первородный грех, последствия которого несем на себе мы все, а совсем в другом: в безответственности Адама. Снимая с себя ответственность, Адам обрекает себя и свою жену на бесконечно трудную жизнь. Вот где он – наш главный, наш страшный, разрушающий и нас самих, и людей вокруг нас – разрушающий, коверкающий и ломающий всю нашу жизнь грех. Безответственность – грех самый страшный и губительный.
Слово «ответственность» практически не встречается в Библии, но если мы вчитаемся в ее тексты, если мы всмотримся в то, чтó словами рисуют нам библейские авторы, рисуют, как рисовали древние и средневековые художники свои фрески на стенах храмов, то мы увидим, что вся Библия говорит именно об ответственности, об ответственности человека за то, чтó он делает и не делает, об ответственности нашей и за мир вокруг нас, и за природу, и за наших близких, и за тех людей, судьба которых вручена нам.