Затем, возможно, благодаря божественному вмешательству, произошло замечательное совпадение. Царь не мог заснуть, и приказал, чтобы ему почитали памятную книгу записей, ему было сказано, что Мардохея не почтили за спасение его жизни от заговорщиков.
Когда Аман на следующий день пришел ко двору, царь спросил его:
«Что должно быть сделано для человека, которого царь желает почтить?» Аман сказал себе: «Кого мог бы желать почтить царь, кроме меня?».
Тогда Аман ответил, что такого человека нужно одеть в царские одежды и корону и провезти на царской лошади по городской площади, провозглашая:
Вот какая честь человеку, которого царь хочет почтить!
Тогда царь сказал ошеломленному Аману:
Возьми наряд и лошадь, как ты сказал, и поступи так с Мардохеем, который сидит у царских ворот. Не пропусти ничего из того, что ты предложил.
Конец Амана был близок. На втором пиру за вином царь повторил свой вопрос о желании Есфири. Наконец она была готова сбросить бомбу:
Если ваше величество сделает мне одолжение, и если ваше величество не против, пусть мне и моему народу подарят жизнь. Ибо нас продали, меня и мой народ, чтобы убить, уничтожить, стереть с лица земли. Ибо если бы нас просто продали как невольников и невольниц, я бы молчала, ибо противник не стоит того, чтобы беспокоить из-за него царя.
Тогда Артаксеркс спросил Есфирь: «Кто он и где он, тот, кто посмел сделать это?» «Противник и враг, — ответила Есфирь, — это злобный Аман!».
Царь в ярости покинул пир, оставив перепуганного Амана вымаливать жизнь у Есфирь. Когда царь вернулся, Аман по неосторожности подорвал свое и без того шаткое положение:
Аман распростерся на ложе, на которое облокотилась Есфирь. «Он, что, хочет надругаться над царицей в моем же дворце?» — закричал царь. Слова царя еще не успели слететь с губ, как лицо Амана побелело от страха. Тогда Гарбона, один из евнухов царя, сказал: «Больше того, у дома Амана стоит кол высотою в пятьдесят локтей, который Аман соорудил для Мардохея — человека, чьи слова спасли царя». «Посадите его на этот кол!» — приказал царь. И они посадили Амана на кол, который он поставил для Мардохея, и ярость царя утихла.
Для любого человека с чувством юмора этот сорт библейской справедливости — попасться в собственную ловушку — трудно оспорить. Но как часто случается в Библии, дело не заканчивается счастливо для евреев.
В то время как Мардохей «имел большую власть во дворце» (Есфирь 9:4), сообщается, что
иудеи подняли меч на врагов, убивая и разрушая; они дали волю своим чувствам.
В бойню были вовлечены десять сыновей Амана, которых посадили на кол, который воздвиг Аман.
Закрученный сюжет и жестокая ирония этой истории слишком удивительны, чтобы верить ей — и, следовательно, моделировать серьезную игру, разыгранную рациональными игроками. Я не могу найти никакого теоретико-игрового объяснения тому, например, что Мардохея с самого начала не наградили за хороший поступок в отношении царя, чтобы вспомнить о нем в тот день, когда Аман наметил его казнь. Так же как нет ничего рационального в наставлении Мардохея утаить еврейское происхождение Есфири в тот день, когда она стала новой царицей. Определенно, сюжет строится на незнании Артаксерксом до самого конца положения Есфири, но причина такой скрытности Мардохея остается тайной.
Необъяснимые совпадения и случайные события в истории Есфири могут быть следствием божественного вмешательства. Однако Бог нигде не упоминается в ветхозаветной версии Есфири, хотя менее светская греческая вер сия в Апокрифах к Библии неоднократно ссылается на Него.
Что подлежит естественному объяснению в Книге Есфири, так это решение Есфири приблизиться к Артаксерксу. Я употребляю слово «приблизиться» вместо «заступиться», как используется в таблице 7.4 в исходной матрице, потому что Есфирь благоразумно ждала во дворе, чтобы Артаксеркс заметил ее и пригласил предстать перед ним.
С ее стороны это кажется мне хорошо продуманным ходом, убедиться, что царь не будет оскорблен, если она войдет к нему. Только после того, как она скромно вошла, Есфирь решила, что «заступничество» будет уместным, и решила, как подготовить его.