Вероятно, самым первым из тех, кто не соглашался с преимущественным положением Септуагинты в Церкви, был латинский ученый Иероним Стридонский. Его перевод, известный ныне как Вульгата, вдохновлен идеалом так называемой «еврейской истины» (Hebraica veritas), хотя даже в этом случае, несмотря на настойчивую защиту приоритета еврейского текста, он нередко следовал Септуагинте [76]. В период Реформации, в соответствии с ренессансным идеалом ad fontes («к истокам»), были сделаны протестантские переводы Ветхого Завета на европейские языки. Основой для них служил еврейский текст, и так возникло представление о Еврейской Библии как о христианском Ветхом Завете.
Хотя Римско–Католическая Церковь изначально сопротивлялась этому процессу, настаивая на авторитете латинской Вульгаты, католические ученые во второй половине XX века начали склоняться к принципу, предложенному реформатами. Христиане, принадлежащие к православной традиции (греческого, русского, румынского или какого–либо другого направления), продолжают придерживаться представления о Септуагинте или её переводах как о христианском Ветхом Завете, и в этом их укрепляет огромное церковное значение литургических текстов, насыщенных аллюзиями и цитатами из текстов Септуагинты. На Западе православные христиане составляют меньшинство, но стоит отметить, что в последнее время некоторые ученые призывают вернуться к первоначальной христианской традиции, согласно которой Септуагинта является христианским Ветхим Заветом [77].
Предание о Септуагинте. У отцов Церкви эта традиция фактически не вызывала вопросов. Кроме того, ценность Септуагинты повышало широко распространенное представление о том, как этот перевод был создан. Согласно легенде, впервые зафиксированной в Письме Аристея (II век до Р. Х.) [78], Септуагинта была греческим переводом еврейского Священного Писания, организованным египетским фараоном Птолемеем II Филадельфом (287–247 гг. до Р. Х.) для его александрийской библиотеки [79]. Фараон обратился за помощью к иудейскому первосвященнику Елеазару; было решено отобрать семьдесят два переводчика, по шести от каждого колена Израилева, которые затем отправились в Александрию, где и закончили перевод через семьдесят два дня. Существуют также более поздние версии этой легенды; одна из них, например, была записана епископом Иринеем Лионским в конце II века [80]. Согласно его версии, переводчиков было семьдесят, и каждый должен был сделать собственный перевод всей Еврейской Библии. Эти переводы чудесным образом оказались идентичными. Естественно, подобные истории о чудесном переводе повышали авторитет Септуагинты (название которой выведено из числа переводчиков) среди грекоговорящих иудеев, особенно в Александрии, а затем и среди христиан.
Септуагинта между христианами и иудеями. К началу II века по Р. Х. использование Септуагинты христианами начало вызывать негативную реакцию среди иудеев, особенно в кругах, находившихся под влиянием усиливавшегося раввинистического движения, которые подчеркивали высший авторитет еврейского текста. Это разделение между «христианской» (греческой) и «иудейской» (еврейской) версиями усугублялось тем, что христианское толкование отдельных стихов греческой Септуагинты не подкреплялось еврейским текстом. Наиболее известный пример — стих 7:14 из Книги пророка Исаии (Дева во чреве приимет, и родит Сына, и нарекут Ему имя: Еммануил). Христиане понимали его как предсказание девственного зачатия Иисуса Христа (что можно найти уже в Новом Завете у евангелиста Матфея, 1:23). В Септуагинте слово parthénos имеет единственный смысл — «девственница»; еврейское же слово almäh означает «молодую женщину». Такие разночтения между Септуагинтой и Еврейской Библией, особенно в тех местах, которые в греческой версии могли быть истолкованы как пророчества о Христе, стали одной из главных тем иудео–христианской полемики [81].
Новые переводы, гекзаплы. В течение II века разные переводчики — Акила, а позднее Симмах и Феодотион [82] — приблизили греческие версии к еврейскому оригиналу. Их переводы, предположительно предназначавшиеся для грекоязычных иудеев, не сохранились, вероятно, по той причине, что для раввинов наибольшую ценность представлял еврейский текст и что впоследствии в раввинистическом иудаизме поощрялось изучение еврейского языка. До нашего времени дошли фрагменты, которые вошли в так называемые гекзаплы, составленные великим христианским ученым и богословом Оригеном (185–254). Этот важнейший для библейской науки источник получил такое название потому, что он представляет собой синопсис различных версий перевода Ветхого Завета, в котором каждая страница поделена на шесть столбцов, содержащих еврейский текст, его греческую транслитерацию и переводы на греческий язык в версиях Акилы, Симмаха, Септуагинты и Феодотиона [83].
76
См. С. T. R. Hayward,
77
См. M. Müller,
78
См. Прот. А. Князев, «Историческое и богословское значение Письма Аристея к Филократу»,
82
Обратившиеся в иудаизм греки, переводчики Еврейской Библии на греческий язык. —
83
Споры о структуре гекзапл продолжаются. Из последних исследований см., например, А. Salvesen (ed.),