Большинство современных читателей Пятикнижия — первых пяти книг Библии, составляющих Еврейский закон, или Тору, — наслышаны о результатах современных исследований относительно его композиции и авторства. Примерно в течение двух последних веков ученые, хотя и не все, полагали, что Пятикнижие составлено в послепленный период (то есть после изгнания, или Вавилонского плена, примерно с 597 по 539 г. до Р. Х.). При этом считалось, что в его основу легли более ранние материалы (истории, начиная с сотворения мира, легенды и своды законов), которые были изложены в повествовательной форме или в соответствии с уже существующей структурой повествования.
Основанием для этой теории (ибо это не больше чем теория) служат некоторые пассажи, где одни и те же события описываются дважды, а также разные формы, в котором употребляется имя «Бог». Так, в главах, которые нас интересуют, творение мира описано дважды: сначала в Бытии 1:1–2:4а, а затем в Бытии 2:46–3:7 (начиная с сотворения человека и заканчивая грехопадением). Есть расхождения и в рассказе о потопе, которые связаны с количеством животных, взятых в ковчег. В одном случае, очевидно, говорится о парах животных, тогда как в другом — о двух группах животных, чистых и нечистых в ритуальном смысле; и из первой группы спасаются по семь животных, а из второй — по два [92].
В главах 1:1–2:4а, 5:1–32, 6:9–22, 7:6–10, 8:1–19 и 9:1–17 Бог назван Богом (евр. ’elοhim, греч. theοs). В других местах для имени Бог используется священная тетраграмма YHWH (переведенная на греческий язык как kyrios, Господь), имя Божие, произносимое вслух только священником во время храмовой службы (поэтому мы не знаем, а можем только догадываться, как именно оно звучит). Пользуясь этими ключами, ученые выделили несколько различных источников Пятикнижия, которые обозначаются следующими инициалами:
* J (Yahwist, или Jahwist; «Ягвистический источник», где Бог изначально именуется именем Божиим YHWH, Яхве);
* E (Elohist; «Элогистический источник», где Бог именуется словом 'elοhim, Элогим);
* D (the Deuteronomic source; «Второзаконнический источник», связанный с реформой, осуществленной перед Вавилонским пленом);
* P (the Priestly source; «Священническая традиция», источник, связанный в основном с литургическими и юридическими темами).
Для Бытия 1–11 главными источниками являются J и Р (в Р усвоена элогистская практика именования Бога ’elohim до Его откровения Моисею, о котором повествуется в Книге Исхода 3:13–15).
Отцы Церкви ничего этого не знали, хотя им было известно о тех различиях в тексте, которые и привели к утверждению о существовании вышеупомянутых источников. Они были склонны объяснять эти различия педагогическими целями рассказчика, который преподносил одну и ту же историю на разных уровнях (можно сказать, что в этом они предвосхитили некоторые из возникших в самое последнее время подходов в современной библеистике). Для них автором был Моисей. Это убеждение древние христиане разделяли с иудеями, но в связи с богословской важностью Книги Бытия (о чем будет сказано ниже) и в особенности с тем, как в ней говорится о творении, отношение христиан к значению Моисея изменилось по сравнению с отношением к нему иудеев.
Для иудеев Моисей был великим законодателем, принявшим закон на горе Синай; Пятикнижие было для них Торой [Законом]. Интерес же христиан к закону был ослаблен тем первостепенным значением, которое они придавали Христу и вере в Него. Моисей все еще оставался для них законодателем, получившим закон на Синае, но, будучи автором Книги Бытия, именно он рассказал о сотворении мира и мог созерцать и в точности описать порядок творения, каким задумал его Бог. Согласно отцам Церкви, рассказы о творении и падении полны намеков и догадок о пришествии Христа и восстановлении в Нем космоса. И потому для них Моисей был в такой же степени пророк, как и законодатель; и они восхваляли его как за проникновение в историю сотворения мира, так и за получение закона.
Может показаться странным, что отцы Церкви придавали большое значение первым главам Книги Бытия. То, как они понимали сотворение мира и грехопадение, не совпадало с восприятием иудеев, для которых грехопадение — ни прежде, ни теперь — не катастрофа в истории человечества, но всего лишь один из примеров человеческой неспособности жить внутри завета. Почему же эти первые главы Бытия оказались столь важными для патристического и позднейшего христианского богословия?