Озарил Господь в тот же миг мудростью Аврама, и ответил он так царю:
— Встает всегда, о великий царь, на востоке солнце, а садится на западе. Прикажи ему завтра на западе встать, а сесть на востоке, и поверю тогда, что истинный ты господин вселенной. И еще об одном прошу: открой, что замыслил я и что теперь собираюсь сделать?
Смутился от слов Аврама Нимрод и не знал, как ему быть.
— Не ищи ответа, властитель, — сказал Аврам. — Истуканы твои не боги, и сам ты не бог, а иначе сумел бы спасти от смерти отца своего. Но не по силам тебе такое, да и сам обречен ты смерти.
Рассвирепел Нимрод, услышав это, и объявил отцу Аврама:
— Дерзостью и делами своими заслужил сын твой жестокой кары, и потому будет сожжен. Но пощажу я его, если поклонится он огню.
— Не разумнее ли воде поклониться? Ведь она сильнее огня? — спросил Аврам.
— Хорошо, поклонись воде, — отвечал Нимрод.
— Не почтить ли мне облака, ведь они источают воду?
— Пусть так и будет, кланяйся облакам!
— Но облака ветру покорны…
— Довольно! — прервал Аврама царь. — Бросить его в костер!
Повели Аврама на казнь двенадцать стражей, но к костру приблизиться не смогли. Опалило их пламя, сожгло и тела и одежды. Сгорели даже веревки, которыми Аврам был связан. Сам же юноша невредим остался. Приказал тогда царь, чтобы швырнули другие слуги Аврама в костер. Гневался Нимрод, но приказа его исполнить никто не мог.
И явился тут Нимроду Мастема. Распростершись ниц перед ним, попросил веревок и бревен, обещал катапульту построить, чтобы издали можно было Аврама в костер бросить. Согласился Нимрод и выдал демону все, что требовал тот.
И когда построили катапульту, брошен с нее был отрок в огонь палящий. Но воззвал к Всевышнему Аврам, и тотчас погасло пламя. Появились на бревнах листья, а потом — цветы и плоды. Невредимым сошел с костра Аврам. И восславили Бога его все, кто был вокруг.
Смерть Авраама[403]
Когда исполнились сроки земной жизни праотца Авраама, послал Бог за его душой архангела своего. Приняв облик чужеземного странника, явился архангел Михаил Аврааму в поле. И, заметив утомленного путника, позвал благой патриарх его к себе в дом. Но когда шли они мимо рощи, услыхал Авраам, понимавший язык деревьев, что поет о нем печальную песнь тамариск и все триста тридцать одна его ветвь стенают горько[404]. Приведя же гостя домой, принялся Авраам омывать ему ноги и молвил тихо Исааку: «Видно, в последний раз я делаю так».
Услыхал архангел слова Авраама, и покатились слезы из глаз его. Превращались они, падая наземь, в драгоценный жемчуг. Дивился чуду этому Авраам и жемчужины подбирал, дух же его скорбел, ибо понял старец, кто перед ним и зачем он послан.
Но не стал забирать души Авраамовой Михаил. Вознесся он перед заходом солнца на небеса, чтобы петь вместе с хором ангельским осанну Всевышнему, и сказал Господу, что не может душу добросердного старца забрать. Положил тогда Всемогущий Бог возвестить Аврааму о скорой смерти через сына его Исаака.
И приснилось в ту ночь Исааку, что умрет вскоре его отец. Проснулся в ужасе он и, увидев, что не спит опечаленный Авраам, поведал ему о том, что во сне видел. Припомнив, как пел ему тамариск, как сияли небесным блеском ноги у гостя, как сыпался жемчуг из глаз его, заплакал тихо Авраам, и зарыдал вместе с ним Исаак.
Услыхав их плач, пробудилась Сарра. А когда рассказали ей о пророческом сне Исацка и чудесах, явленных Аврааму, горестно вздохнула она и призналась:
— Разглядела и я во вчерашнем госте одного из трех, что вкушали у нас под Мамврийским дубом. Но не было прежней радости в сердце моем.
И едва замолчала Сарра, явился внезапно пред ними архангел в сиянии славы. И загремел голос его:
— Предстою я пред ликом Божьим и послан Всевышним за твоей душой, Авраам, ибо исполнились сроки твои земные.
Но не хотел умирать патриарх и не отдал душу.
Вознесся вновь к престолу Господа Михаил. И велел Творец возвестить Аврааму, что никто из родившихся на земле не избегнет смерти, но в награду за верность свою не вкусит благой патриарх от предсмертных мук, ибо проверена десять раз[405] любовь его к Богу.
И когда возвестил Аврааму архангел волю Господню, покорно принял ее патриарх и лишь о том просил, чтоб увидеть ему перед смертью весь мир, сотворенный единым Словом[406].
Внял просьбе его Господь, и покрыло тотчас светлое облако Авраама. Вступил он на небесную колесницу, и вознесли херувимы его в горние выси. А возницею был при нем гость вчерашний.
403
Комментаторы высказывают предположение, что легенда о смерти Авраама сложилась под влиянием греческого мифа о царе Сизифе, где прототипом архангела Михаила выступал Гермес, а двойником Малах–Гамавета царь загробного мира Аид.
404
Восприятие деревьев как провозвестников божественной воли — общая черта многих первобытных культов. Следы такого отношения к ним различимы и в ветхозаветных текстах. Согласно Книге Бытие, Авраам посадил тамариск близ священного колодца в Беер–Шебе (Вирсавии), где он призывал имя Бога. Числовое значение древнееврейского слова тамариск равно 331, с чем, по–видимому, и связано указание на количество его ветвей.
405
В Торе говорится только об одном испытании верности Авраама Богу (повеление принести в жертву своего сына Исаака), однако агада неоднократно упоминает о десяти испытаниях. Подробные рассказы о них, очевидно, содержались в не дошедших до нас легендах.
406
Представление, что мир был сотворен одним–единственным словом, господствовало в иудейском богословии до начала II в. н. э. В трактатах более позднего времени говорится, как правило, о десяти «словах творения».