— Светит.
— Неужели и дождь идет?
— И дожди бывают.
— Значит, только ради зверей солнце там светит и дожди идут! Люди же ваши проклятья достойны.
У врат Рая
Возвращался из Кассии царь Александр. И как‑то раз остановился он на привал с войсками своими. Обедая в кедровой роще, обмакнул он сухую макрель в воды ручья и почувствовал, что стала соленая рыба свежей. Догадался тут царь, что живая в этом ручье вода, а течет он из рая. Умывшись ею, поспешил он к истокам ручья. И когда подошел к райским вратам, увидал, что заперты они перед ним, и закричал, чтоб их отворили. Но раздался голос небес: «Только праведники Господни могут войти сюда».
— Но я царь, — отвечал Александр, — и гремит по миру слава моя. Дошел я до райских врат. Почему же в них войти не могу?
Дали тогда ангелы Александру костяную пластину с отверстием посредине и велели взвесить ее, когда в царство свое вернется. Говорили ангелы, что в ней он ответ найдет. Когда же вернулся великий царь в царство свое, положил он эту пластину на чашу весов, а на другую все золото и серебро, какое имел. И перевесила кость.
— Как может быть такое? — спросил своих мудрецов Александр.
Отвечали те:
— Это кость черепная, царь, а отверстие посреди нее — орбита человеческого глаза, ненасытного в жадности своей.
И понял тогда Александр, почему райских врат перед ним не открыли.
Самаритяне и Симеон Праведный
Когда Александр Македонский вернулся с Востока, пришли к нему самаритяне и сказали, что замыслил Израиль восстать против власти его. Просили они царя, чтоб позволил он им разрушить Иерусалимский храм. Разгневался Александр и велел сокрушить святыню.
Но принесли ангелы в тот же час весть об этом в Иерусалим, и был весь город страхом объят. Находился в то время там Симеон Праведный. Узнав о готовящемся злодействе, облачился он в одежды первосвященника и отправился к Александру. А поскольку клонился к вечеру день, пошли с Симеоном знатнейшие из народа, чтобы в пути его охранять. Всю ночь они были в дороге и на заре приблизились к лагерю Македонца.
Спросил, заметив путников, Александр:
— Кто эти люди?
Отвечали самаритяне ему:
— Изменники это, великий царь, о которых мы тебе говорили. Вели их схватить и речей их не слушай.
Но решил Александр с иудеями сам говорить и поехал навстречу им. Приблизилась его колесница к путникам при первых лучах солнца. И едва взглянул Александр на Симеона, сошел с колесницы он и поклонился ему. Удивлялись все, кто там был, и царю говорили:
— Почему поклонился ты этому иудею, ведь трепещет полмира перед тобой?
Отвечал Александр:
— Подобен он ликом ангелу, который в битвах всегда победу мне возвещает.
А потом обратился он к иудеям:
— Скажите, что привело вас ко мне и почему так спешили?
Отвечали они:
— Дошло до нас, о великий царь, будто просят тебя язычники разрушить наш Храм, в котором молим мы Бога усердно о тебе и царстве твоем.
— О каких вы язычниках говорите? — спросил Александр.
— О злобных и нечестивых самаритянах, — отвечали иудеи.
— Отдаю их самих во власть вашу, — сказал царь. — Делайте со святилищем их, что хотите.
Наказали достойно иудеи самаритян, а потом отправились на гору Геризим и разрушили капище их.
Суд народов
Когда правил Востоком великий царь Александр, пришли из Африки в Ханаан некие люди. А было то в год субботний, и потому не касались полей своих иудеи. Увидев, что невозделанными остались поля, распахали и засеяли их африканцы. Когда же приблизилось время жатвы, отправились они к царю Александру и просили рассудить их с народом Израиля.
— Был Ханаан, сын Хама, предком нашим, — сказали они. — И потому должна земля Ханаанская нашей быть[416].
Выслушав их, призвал евреев на суд Александр. И явились к нему мудрецы израильские. А узнав, зачем вызывали их, спросили жителей африканских:
— Чем докажете вы, что земля Ханаана — ваша?
— Торой, — отвечали те. — Ведь была дана эта земля сынам Ханаановым.
— Не станем и мы приводить иных доказательств, кроме как из Торы, — отвечали им мудрецы. — Но сказано в ней: «Проклят Ханаан! Раб рабов он будет у братьев своих». И должно быть известно вам, что если раб имение приобрел, то и сам рабом он остается, и имением его хозяин владеет[417].
— Теперь вы отвечайте, — велел Александр.