Случилось так, что сын Лии, Рувим, убирая в поле пшеницу, нашел там чрезвычайно редкое растение — мандрагоровые яблоки, эффективное средство против бесплодия. Он поскорее принес их матери, чтобы она снова рожала сыновей. Пронырливая Рахиль узнала об этом и прибежала к сестре просить, чтобы та поделилась с ней чудодейственным зельем. Счастливая обладательница зелья и не думала помогать сестре. Она сварливо отвечала: «Неужели мало тебе завладеть мужем моим, что ты домогаешься и мандрагоров сына моего?» Однако она все же решила уступить мандрагоры за право спать с Иаковом в ближайшую ночь. Лия родила еще двух сыновей и одну дочь, так что в итоге она могла похвастать шестью родными сыновьями и дочерью и двумя сыновьями от рабыни Зелфы. Казалось, что Лия уже непобедима. Но вот случилось неожиданное: Рахиль превозмогла свое бесплодие и родила сына, которому дали имя Иосиф.
Прошло следующих семь лет службы, и Иаков решил вернуться в Ханаан. Он потребовал от Лавана дополнительную плату за свои труды. «Ты знаешь, как я служил тебе и каков стал скот твой при мне, — доказывал он тестю. — Ибо мало было у тебя до меня, а стало много; господь благословил тебя с приходом моим».
Лаван выискивал все новые отговорки, но, признавая в душе, что зять прав, понемногу начал сдаваться. Видя его колебания, Иаков предложил, что останется служить у него, если отныне и впредь Лаван будет отдавать ему всех коз, овец и баранов с крапинами и пятнами. Поскольку в стаде преобладал белый и черный скот, а животных с крапинами и пятнами почти не было, Лаван охотно согласился на это условие, посмеиваясь над наивностью зятя. Но он сильно просчитался, забыв, что Иаков занимается скотоводством чуть ли не с младенческих лет и отлично владеет искусством скрещивания животных. Иаков собирал свежие прутья, надрезал на них кору, чтобы образовались белые полоски, и клал прутья у водопоя. Овцы, наглядевшись на них, давали приплод сплошь с крапинами и пятнами. Лаван не сразу спохватился, что черного и белого скота в его стадах становится все меньше, а численность голов с крапинами и пятнами катастрофически растет. Он неуклонно беднел, а Иаков превращался в богача, владеющего бесчисленными стадами овец, баранов и коз, а также множеством рабов и рабынь, верблюдов и ослов. Словом, на этот раз нашла коса на камень. Сыновьям Лавана это, разумеется, не могло понравиться. Видя, что хитрый шурин лишил их почти всего имущества, они подняли крик, жалуясь, что «Иаков завладел всем, что было у отца нашего, и из имения отца нашего составил все богатство сие».
Иаков, защищаясь, утверждал, что бог хотел покарать Лавана за то, что он обманывал его, Иакова. И именно поэтому рождался скот с крапинами и пятнами. «И отнял бог скот у отца вашего, — объяснял он своим женам, — и дал мне». Любящие жены взяли сторону мужа. А когда Иаков сказал им под большим секретом, что бог велит ему возвращаться в Ханаан, они очень обрадовались. И при случае высказали свою давнишнюю обиду на отца: «Не за чужих ли он нас почитает? Ибо он продал нас и съел даже серебро наше. Посему все богатство, которое бог отнял у отца нашего, есть наше и детей наших. Итак, делай все, что бог сказал тебе».
БЕГСТВО ИАКОВА. Обстановка в доме Лавана стала очень напряженной. Иаков не без основания опасался, что сыновья Лавана захотят силой отнять его имущество. И он решил тайком покинуть Харран.
Иаков не знал, что перед отъездом Рахиль украла из родительского дома статуэтки домашних богов, которые издавна покровительствовали всему роду Фарры.
Караван Иакова был необычайно велик. Там были верблюды, вьючные ослы, овцы, бараны и козы; Иакова сопровождали две жены, две наложницы и одиннадцать сыновей, не считая многочисленной челяди с семьями. Такому каравану невозможно было уйти из Харрана незамеченным. И все-таки Лаван лишь на третий день хватился беглецов. Он мигом созвал сыновей и во главе вооруженных слуг бросился в погоню. Но по дороге бог предупредил его, чтобы он не обижал Иакова и не допускал кровопролития.