Обнаруженные в раскопках следы пожаров отнюдь не противоречат этой гипотезе: ведь мы читаем в Книге Иисуса Навина, что израильтяне после захвата города «все, что в нем, сожгли огнем.
Наибольшую контраверсию вызвало третье чудо израильского похода. Во время преследования армии пяти царей южного Ханаана Иисусу Навину якобы пришлось остановить солнце и луну, чтобы помешать врагам скрыться под покровом ночи.
Даже самые рьяные фидеисты не решались утверждать, будто Иисус обладал такой властью над солнцем и луной. Поэтому они искали разнообразные пути для разъяснения этого чуда, исходя из положения, что «Библия правдива» и в связи с этим описанное в ней явление природы должно было произойти на самом деле. Мы не имеем возможности перечислить здесь все гипотезы. Для примера приведем только одну из них, у которой в свое время было больше всего сторонников. Она сводится к тому, что плотная, несущая град туча якобы вызвала полную темноту. Солнце, которое уже скрылось за край горизонта, внезапно вырвалось из-за туч, и отблеск лучей на хмуром потолке неба создал картину внезапного прояснения. Неожиданно прорвавшимся светом воспользовались израильтяне, чтобы полностью разгромить ханаанеян. Впоследствии народная фантазия присочинила к этому эпизоду легенду о том, будто Иисус Навин совершил чудо, остановив солнце и луну, чтобы получить возможность вести бой до окончательной победы. Позднее, однако, оказалось, что вся история, собственно говоря, основана на недоразумении. Иисус Навин в радостном возбуждении восклицает: «Стой, солнце, над Гаваоном, и луна, над долиною Аиалонскою! И остановилось солнце, и луна стояла, доколе народ мстил врагам своим» (Иисус Навин, глава 10, стихи. 12–13).
Мы сразу видим, что сообщение о чуде носит ярко выраженный характер поэтической апострофы. Автор этих строк стремился с помощью метафоры подчеркнуть, как важна была победа Иисуса, показать, будто она была настолько молниеносной и полной, что даже солнце и луна остановились от удивления. С подобными гиперболами мы очень часто встречаемся в древних поэмах, между прочим и у Гомера. Поэтому описанное в Библии чудо не следует понимать буквально. Это попросту стилистическая фигура, возвышенно и экзальтированно воспевающая хвалу Иисусу Навину. Позднейшие лингвистические розыски, впрочем, рассеяли все сомнения в этом отношении. Ибо обнаружилось, что приведенные выше строки — это дословная цитата из Книги праведного, значительно позже вставленная в сказание об Иисусе Навине библейскими летописцами. Книга праведного — это сборник гимнов и коротких эпических поэм, очень популярных среди евреев. Другая цитата, взятая из этой древней антологии, обнаружена во Второй книге Царств (глава 1, стих 18). Так окончательно была развеяна легенда о чуде с остановившимся солнцем.
Книга судей является продолжением Книги Иисуса Навина и охватывает примерно 1200–1050 годы до нашей эры; согласно датам Библии, это период от смерти Иисуса Навина до начала монархического строя, введенного Самуилом. Редакторы Библии, однако, не написали полной истории этого периода, не соединили факты и события в их хронологической последовательности. Как и в предыдущих книгах, они стремились показать на избранных примерах, какая судьба постигала израильские племена, если они отступали от Яхве и служили чужим богам. Таким образом, получалась как бы антология эпических сказаний, живо напоминающих скандинавские саги. Сказания эти полны жестокости, военной тревоги, жгучего дыхания пожаров, губительных катастроф, но одновременно и личного героизма, благородных порывов и острых конфликтов во имя истинной человечности. В библейских сказаниях мы встречаем мотивы, хорошо нам знакомые по другим источникам. Дебора — это ведь израильская Жанна д'Арк; дочка Иеффая гибнет так же, как Ифигения, принесенная в жертву Агамемноном. У Самсона много общих черт с Гераклом, а в гротескно-кошмарном приключении сынов Вениамина мы находим как бы прообраз известной римской легенды о похищении сабинянок.
Нагромоздив в одной книге столько жестокостей, бесчестных поступков и невероятных событий, редакторы библейского текста вдруг словно опомнились. Ведь не случайно собрание этих мрачных саг заканчивается оптимистическим аккордом — прелестным сказанием о верной Руфи, включенным в Библию значительно позднее и относящимся к эпохе судей. Идиллическая, насыщенная упоительной тишиной картина: косари во время жатвы, совместно вкушающие пищу, великодушные земледельцы, кроткие, любящие женщины — какой же это резкий контраст на фоне общей анархии, грубости и варварства! Авторы сказания о Руфи как бы хотели показать нам, что и в эпоху судей, вопреки всему, существовал обычный мир честных людей, которые среди общего хаоса сохранили чистоту нравов, простодушие и человеческое достоинство. Несмотря на то, что редакторы Библии приспосабливали историю к своим религиозным тенденциям, Книга судей позволяет нам составить довольно точную картину политических отношений, сложившихся после вторжения израильских племен в Ханаан. Прежде всего мы узнаем, что идея расового единства, по библейской версии навязанная израильтянам Моисеем и поддержанная Иисусом Навином, не выдержала испытания временем. Древнесемитская племенная организация, опирающаяся на узы крови, была ещё слишком живучей, чтобы отступить даже в новых условиях оседлой жизни. У каждого племени были свои особые бытовые традиции, даже говорили они на разных наречиях. После смерти Иисуса Навина, когда не стало общего вождя, снова всплыли на поверхность застарелые обиды, предубеждения и сепаратистские течения. Этому благоприятствовал тот факт, что в результате распада первобытного содружества и углубления классовых различий прежние выборные родовые старейшины превратились в наследственную аристократию. Глава племени или рода присваивал себе титул князя или начальника вместе с такими эпитетами, как могучий или благородный.