“Увенчание терновым венцом”. Оба известных нам варианта композиции, исполненных Босхом на тему «Страстей Христовых», поражают новым для художника подходом, предельной, почти физиологической конкретностью. Бесстрастный Христос помещен в центр этих композиций, однако главный здесь не он, а торжествующее Зло, принявшее образы мучителей. Зло представляется Босху естественным звеном в некоем предусмотренном порядке вещей. Если в алтарных триптихах он рассматривает корни зла, уходящие в прошлое человечества, в грех прародителей, то в сцене Страстей он стремится проникнуть в суть человеческой природы: равнодушной, жестокой, жаждущей кровавых зрелищ, лицемерной и корыстной. Свойственное Босху в ранний период творчества желание показать пестроту и многообразие жизни в ее бесконечном круговороте исчезает. Меньше становится фигур, они приближаются к первому плану, основное внимание уделяется лицам. Художник «препарирует» духовную природу человека, изучая внутренние мотивировки его социального поведения.
Число «четыре» - число изображенных мучителей Христа - среди символических чисел выделяется особым богатством ассоциаций, оно связано с крестом и квадратом. Четыре части света; четыре времени года; четыре реки в Раю; четыре евангелиста; четыре великих пророка - Исайя, Иеремия, Иезекииль, Даниил; четыре темперамента: сангвиник, холерик, меланхолик и флегматик. Многие исследователи считают, что четыре злобных лица мучителей Христа - это носители четырех темпераментов, то есть все разновидности людей. Два лица наверху считаются воплощением флегматического и меланхолического темперамента, внизу - сангвинического и холерического. На лишенном глубины серовато-синем фоне четко и даже жестко прорисованы пять поясных фигур. Иисус, окруженный мучителями, предстает перед зрителем с видом торжественного смирения. Внизу два фарисея: один хватает Христа за одежды, другой в насмешку дружески пожимает Ему руку. Наверху два воина венчают голову Христа терновым венцом.
Воин справа, похоже, пытается ободрить Христа, положив руку на его плечо. Даже кажется, что он, как Иуда, готов поцеловать свою жертву. Но палка, которую он держит левой рукой, очень скоро ему понадобится, чтобы глубже надвинуть колючий венец на лоб Спасителя. До Босха искусство никогда не поднималось до такой конкретности передачи сложнейших нюансов человеческой души, но и не опускалось так глубоко в ее темные глубины.
«Несение креста» - одно из самых великих и новаторских творений не только в наследии Иеронима Босха, но и в контексте всего европейского искусства. Волнующая тема Крестного пути Спасителя на Голгофу, не раз возникающая в его творчестве, здесь, в одной из последних его картин-проповедей, композиционно решается как невероятная мозаика голов на темном фоне. Среди калейдоскопа злобных физиономий выделяются лица Христа, Вероники и нерукотворный лик Спасителя на ее плате. Глаза Христа и Вероники закрыты, они словно не хотят видеть торжества Сатаны, который, кажется, вселился в каждого из изображенных людей, обезобразив их лица. Ни в одной из своих работ Иероним Босх не придавал человеческому лицу столь гротескно-уродливые черты. Крупный план помогает добиться максимального эффекта в показе той безжалостной злобы, которая искривляет лица людей. Это монстры, кровожадные и греховные. В правом нижнем углу изображен нераскаявшийся разбойник, в правом верхнем - раскаявшийся, его исповедует монах. В отношении человека, ухватившегося за крест обеими руками, также существуют разные версии: кто-то считает его Симоном Киринеянином, которого солдаты заставили помогать Христу нести крест, кто-то - солдатом, специально повисшим на Кресте, чтобы утяжелить ношу. Перед лицом своей участи Христос бесстрастен и непоколебим, тогда как благочестивый разбойник, тоже осужденный на казнь, бледен от ужаса. Каждый участник этой сцены поглощен своими мыслями или страстями, и только нерукотворный образ Сына Божьего, запечатленный на плащанице, смотрит прямо на зрителя, свидетельствуя о возможности спасения
Как и все истинные художники, в конце жизни Иероним Босх становится художником одной темы - темы осмысления происходящего и нравственных исканий. Образы врагов Христа радикально меняются: из людей из плоти и крови, наделенных портретными чертами, они превращаются в разнузданную демоническую силу, оскалившуюся клыками множества лиц. Обличительная направленность картины оказывает сильнейшее воздействие на зрителя. Фьеран писал об этой вещи: «Все человеческое здесь атрофируется, все скотское гипертрофируется. В карикатурной манере художник множит низкие лбы, толстые губы, крючковатые клювы, перебитые носы, двойные и тройные подбородки. Тем самым он создает почти клинические образы глупости, ипохондрии, жестокости, трусости, идиотизма, кретинизма и т. п. Скотская сущность налицо».