9:3. Эта язва напоминает восьмую язву в Исх. 10:12 — саранчу; но тот факт, что подобный образ проходит через многие апокалиптические и пророческие откровения, видение Иоанна превращает эту саранчу в гораздо более страшный образ. Иоиль описывает нашествие саранчи в свете военных действий последнего времени (1:4–2:27), а также саму эту последнюю войну (3:9—17). Иоанн заимствует здесь образную картину у Иоиля, расширяя масштабы наступления саранчи до страшного нашествия.
9:4. См. коммент. к 7:3. Обычная саранча на корню уничтожает растительность, не оставляя ничего людям.
9:5. Жало скорпиона жалит страшнее всего (3 Цар. 12:11; 2 Пар. 10:14); но боль, которая не прекращается в течение пяти месяцев, дело неслыханное (9:10, если речь не идет просто о продолжительности действия язвы; один комментатор говорит, что пять месяцев примерно соответствуют жизни обычного вида саранчи). Еврейские тексты часто описывали скорпионов как инструмент суда Божьего.
9:6. Только самые сильные страдания могут вызвать желание умереть (Иер. 8:3); но даже в смерти будет отказано во время этой язвы.
9:7. Нашествие саранчи иногда описывается как военная конница (Иоил. 2:4), а кони — как неисчислимая саранча (Иер. 51:27; ср.: 51:14). Венцы могли указывать на былые военные победы и подвиги. Образ скорпионов с человеческим лицом восходит к преданиям с Востока о ночных кошмарах; в средиземноморских знаках зодиака это было отнесено к созвездию Стрельца, при этом стрелец часто изображался с длинными волосами (см. коммент. к 9:8). Хотя этот образ не обозначен буквально, Иоанн обыгрывает наиболее страшный для данной культуры вариант, бессознательное чувство неописуемого ужаса, которое навевают грядущие суды.
9:8. Иоиль в 1:6 описывает саранчу с зубами, «как у львов», чтобы подчеркнуть ее опустошительную силу, способную уничтожить урожай и все вокруг. У Иоиля этот образ наводил ужас на всех сельских жителей; в Откровении он призван напомнить читателям о свирепости львов, которая стала нарицательной. Длинные «волосы, как у женщин»: это более ясная аллюзия для большинства читателей Иоанна: все в Римской империи знали, что длинные волосы, в отличие от большинства людей в грекоримском обществе, носили «варвары» за пределами империи. В контексте военного нашествия у читателей возникала неизбежная ассоциация с парфянами (или в свете апокалиптических явлений, возможно, со стоящими за ними духовными реалиями зла). Наглядной иллюстрацией в данном случае может служить отец правившего императора Домициана (возможно, основанная на вымысле), который смеялся над длинными волосами парфян, сравнивая их с хвостом кометы, предвещавшей его смерть.
9:9. «Стук от колесниц» — образ военного нашествия, заимствованный из описания саранчи у Иоил. 2:5; рои саранчи могли быть столь огромными, что звук их перемещения напоминал наступление вражеских полчищ, которые сотрясали землю (Иер. 8:16). В одном более позднем еврейском тексте чешуя на груди саранчи сравнивается с военными доспехами; здесь Иоанн использует более современный ему образ — «броню». 9:10. Эти хвосты могут быть упомянуты просто потому, что они были оружием скорпионов (9:5), но не исключено и обратное: скорпионы упоминаются именно из-за этих хвостов. Интересно отметить, что парфяне (9:8) стали известны благодаря своей военной тактике стрельбы из лука с тыла: они отступали в горы на конях, а когда римские легионы неосмотрительно преследовали их, парфяне осыпали их градом стрел, сметая целые легионы — до тех пор, пока римляне не осознавали, что их заманивают в ловушку. 9:11. «Аваддон» — еврейское название самых глубин земли, загробного мира, царства мертвых (ср.: Иов. 31:12; Пс.87:12; Прит. 27:20); *Свитки Мертвого моря также связывают «дух Аваддона» с «ангелом бездны». «Аполлион» по-гречески означает «губитель». (Некоторые исследователи выявляют вторичную связь этого имени с Аполлоном, греческим богом, одним из тотемов которого была саранча, а его инкарнация связала его с императором; ср.: Отк. 2:18. Поскольку имя Аполлион не отражено более нигде, не исключено, что читатели в Азии
673
22 зак 3959
могли эту аллюзию уловить; в случае предполагаемого бога-покровителя императора это действительно мог быть злой ангел, который, по могуществу Божьему, будет использован против императора; ср.: Исх. 12:12; Чис. 33:4. Но такой намек выглядит несколько туманно.) Последний, вызывающий ужас штрих к этой картине нашествия военной армады с элементами описания саранчи, заимствованными у Иоиля, образами парфян и скорпионов превращает ее в армию ада, посланную самой смертью, которая стремится наполнить свои чаши.
9:12-21
Язва, связанная с шестой трубой
Парфяне были самыми страшными врагами римлян в тот период. Это были коварные, не заслуживающие доверия люди, и власть их монархов была абсолютной. Древние греческие пророчества о нашествии с востока полчищ парфян заставляли содрогаться римлян, а в *Сивиллиных оракулах возвещалось о грядущем возвращении Нерона с ордами парфян, чтобы отомстить Риму. (Многие иудеи, проживавшие на территории парфян и в Римской империи, проявляли не больше лояльности к Риму, чем к Парфии; в иудейско-римской войне 66–70 гг. н. э. многие иудеи ожидали, что Парфия вступится за них, но их надежды оказались тщетными.)
9:12. См. коммент. к 8:13.
9:13. Об образе храма см. в коммент. к 4:6,7. 9:14. В древней литературе говорится, что река Евфрат (16:12) была общепризнанной границей между Римской и Парфянской империями. В ряде еврейских текстов говорится о падших ангелах, освобождение которых возможно только по воле Бога через одного из Его ангелов.
9:15. *Апокалиптические авторы признают действие демонических сил в этом мире, но и воспринимают традиционное иудейское учение о Боге, направляющем ход истории. Причинно-следственная связь такого рода знакома нам также по пророчествам о суде (см. Сивиллины оракулы).
9:16. У парфян была великолепная кавалерия, в отличие от Рима, в войсках которого кавалерия занимала второстепенное место и состояла из иностранных (неримских) соединений. «Две тьмы тем», т. е.
200 млн — непостижимо огромная цифра для армии (это почти численность населения США, в четыре раза больше населения Великобритании, более чем едва раза — Нигерии и в восемь раз — Канады); в I в. эта цифра могла соответствовать населению всего мира.
9:17,18. «Гиацинтовые» — темно-синие; возможно, это намек на цвет дыма горящей серы. Ср. с 9:7,8, где говорится об образах коней и львов; львы рассматривались как наиболее свирепые и царственные звери, встретиться с ними вряд ли кто мечтал. В одной из наиболее популярных иудейских книг мудрости автор заявлял, что Бог будет наказывать идолопоклонство, насылая на людей львов или вновь созданных, огнедышащих и изрыгающих серу свирепых монстров (Прем. 11:17–20). Этот образ можно снова сопоставить с угрозой парфянского нашествия, т. к. парфянские лучники часто использовали горящие стрелы.
9:19. Сила в «их хвостах» — это может быть указание на скорпионов или на тыловой маневр парфянской кавалерии (см. коммент. к 9:10).
9:20,21. Иудеи обычно рассматривали отсутствие покаяния перед лицом неминуемых судов (напр.: Исх. 7:22,23) как явную глупость. (Даже некоторые языческие философы указывали на то, что божественные суды были актами милосердия, чтобы подвести нечестивого к *покаянию, а также актами справедливости; в этой связи их мнение совпадало с *Ветхим Заветом; см., напр.: Исх. 8:10; 9:14,29; 10:2; 14:4; Ам. 4:6— 11.) Ветхозаветные пророки и более поздние иудейские авторы часто высмеивали идолов (ср.: Отк. 2:14,20), которые были слабее тех, кто изготовил их (напр.: Пс. 134:15–18; Ис. 46:6,7). То, что язычники поклонялись демонам, хорошо осознавали многие иудеи (см., напр.: *1 Енох.; 1 Кор. 10:20). Идолопоклонство и распутство были неотъемлемыми чертами греко-римской культуры; однако воры и волшебники в общественном сознании воспринимались как большая опасность.