Бегемот в Ветхом Завете — это какое-то очень большое животное. У него, возможно, есть витые рога. Или нет. И, кажется, он ест траву. Или нет. Его хвост напоминает кедр. Или нет. Предполагается, что он может выпить реку. Но без гарантий. Словом, «бегемот» — это, судя по всему, самое настоящее Б-г знает что.
Если у вас, в свою очередь, есть проблемы с идентичностью — израильтяне помогут вам определиться. Им лучше знать, кто вы, зачем вы тут и как с вами надлежит обращаться. Скажем, в Рехавии как-то завелся кот, живущий на заборе. Спит, мурлычет, ест принесенную местными жителями еду, с забора не сходит. Дети повесили табличку: «Здесь живет кот Сим-Сим». Толстый такой кот Сим-Сим, и с каждым днем все толще и толще. По Рехавии гуляет прекрасный музыкант Рафи Т., большой патриот своего района. Показывает хайфским гостям каждый кустик, где тут совы жили, а теперь чего-то улетели, где чуть ли не единственное во всем Израиле бутылочное дерево растет. А вот это наш кот Сим-Сим, живет на заборе. «Рафи, это кошка». — «Да ладно вам, посмотрите на его морду, это кот». — «Рафи, я ветеринар, я тебе клянусь, это кошка!» — «А я тут живу и клянусь тебе, что это кот!» — «Рафи, ну зайди ты со стороны хвоста! Ну это правда кошка!» — «Вот вы приперлись и рассказываете мне, понимаешь… Кот, кот». От хохота хайфских гостей последняя сова с возмущенным воплем «Мамм-м-м-маш!» взмывает в воздух и покидает Рехавию. «Рафи, эта кошка беременна!» — «Это кот, козлы!» — «Ребята, кажется, она рожает!» — «Вот! Вот! Это вы ее своими воплями довели!» Впрочем, в ответ на попытку рассказать израильтянину, кем именно он должен себя считать, можно огрести в глаз салфетницей — или еще как. Вот мальчик Даничка в составе небольшой семейной констелляции: мама, папа, американский дедушка — приходит в книжный магазин. При наличии четырех бабушек дедушке нечасто достается Даничка, поэтому Даничка может из дедушки печень вынуть — дедушка будет только счастлив. Дедушка хочет подарить Даничке книжек, Даничка бежит к полке с «Сумерками» и начинает вокруг них скакать. Дедушка листает черные кровавые томики; он не готов высказываться вслух по поводу Даничкиного выбора, но один вопрос все-таки очень его мучает. «Почему ты хочешь их на иврите? — недовольно спрашивает дедушка. — Совсем небольшое усилие — и ты мог бы прочитать оригиналы на английском». Даничка делает невинное лицо и произносит с интонацией хорошего ребеночка, способного в своей душевной чистоте говорить только правду: «Because I grew up a lazy little Moroccan!» «Лапочка моя! — говорит Даничкина смуглая красавица мама с интонацией хорошего ребеночка, способного в своей душевной чистоте говорить только правду. — Кисочка моя!»