— Ладно, ладно, — пробормотал хозяин, — это товарищу не интересно.
— Зато нам интересно было. Спектакль вот-вот начнется, а мы еще на дороге шастаем. Едва место нашли в переулке!
— Не мы же одни, — оправдывался Иван Александрович.
— И что из того? Нашел утешение, — не успокаивалась женщина, добродушно отчитывая мужа, потом пояснила: — Мы только встали, а там, глядь один на «Жигулях» по переулку ездит. Медленно так, туда-сюда. Место искал. Вот мой сейчас на него и кивает.
— А вы рядом с какими машинами стояли?
— Первые «Жигули», — авторитетно ответил Мигунков, — а сзади ижевский «Москвич».
— О том, опоздавшем, подробнее можете рассказать?
Литвин задал вопрос просто так. Неудобно было уходить сразу. Новой информацией и здесь не пахло.
— «Жигули», — начал хозяин, вспоминая, — мы это уже вроде говорили? Модель — третья. Цвет темный. То ли синий, то ли коричневый — врать не буду, не помню. Ну и… все.
Начали прощаться.
— Так что, не ловится пока преступник? — сочувственно спросила Мигункова. Муж сердито посмотрел на нее — дескать, что попусту спрашивать.
— Ищем, — неопределенно ответил Литвин.
— Да мы так, из любопытства, — стараясь загладить неловкое впечатление, зачастила женщина. — Да и взять-то у нас ничего серьезного не взяли. Лишнего мы в машине не держим. Не игрушка — автомобиль. А вы заходите, заходите к нам. По делам или так — чайку попить.
Внизу Георгия проводили взгляды все тех же бдительных старушек, гадавших, к кому приходил этот высокий, красивый.
ЛИТВИН вошел в свой кабинет и сел за стол. Чистый — противно посмотреть.
Зазвонил телефон. Трубку поднимать не хотелось. Телефон не отставал.
«Шесть»… — отсчитал Георгий и сдался.
— …Алло… Привет… я не пропал… просто закрутился… серьезно… Ну, не обижайся… Хорошо, обижайся, но не сейчас. Я скажу когда… Да, неприятности… Конечно, по службе… И правильно, все равно бы не сказал… Развеяться?.. В театр?.. — это было уже смешно. — Понятно, что давно не были… Когда?.. Завтра… в «Сатиру»… Это как тебе билеты удалось достать? Ах, министерство ради праздника закупило… Боюсь, не смогу… Вряд ли, при таком режиме… Какая дура будет терпеть мой режим? Нет, это не ты дура. Наоборот… Придется брать меня в мужья? Что ж, мы люди подневольные. Как сильный пол скажет, так и будет… Нет, это служебный телефон и я таких вещей по нему говорить не буду. Ну, целую… Ладно, не по телефону. Вот встретимся… Все, все, при встрече… Завтра позвоню. Пока…
Надо же! В театр пригласила. Век бы его не видеть. Заботливое у них начальство. Купить спектакль!..
Литвин усмехнулся. Но улыбка так и застыла на лице… Конечно!.. Купить спектакль!.. Вот где отгадка. Он поднял еще теплую трубку.
— Алло, Федор Петрович? Литвин беспокоит. Я вам несколько дней назад звонил… Еще один вопрос… Да нет, небольшой, думаю, никаких бумаг не нужно. Билеты на тот спектакль, помните, «Деревянные кони», как распространялись?.. Никак?.. Все билеты были закуплены трестом? Да, да, знаю… Что вы, к вам никаких претензии… Еще один вопрос. Кто об этом знал?.. Все знали… Объявление было… Вот как… Билеты оставались? Пропуска?.. Можно уточнить, на чьи фамилии?.. Жду… Записываю… Спасибо. Всего доброго.
Вот и все. Не ломается версия. Сам себя запутал. И сам себя испугался. Здесь наш «нахлебник» и накроется.
ОСЕНЬ в городе, как королева балов на исходе красоты. Нет в ней лесной умиротворенности и спокойной мудрости увядания. Бросает яркие листья под колеса мчащихся машин, словно хочет откупиться от ползущей зимней стылости. Только уже чернеют голые корявые ветки, которые нечем прикрыть. А машины все мчатся и мчатся. Они не помнят ничего. У них нет памяти.
Георгий любил эти дни последних праздников природы. В такое время приходят самые неожиданные идеи. Как раз это ему очень нужно.
«Технология» преступления в общих чертах уже ясна. Теперь надо уловить тактику «нахлебника Мельпомены». Как он выбирает жертвы? Если отбросить случай с «Волгой», проколов у него практически нет. Но раз преступник знает заранее, чью машину вскрывать, то как? Кассы именные билеты не продают. Контрамарку или пропуск можно отдать знакомым. Он сам пробовал проверить список на закупленный спектакль. Ничего не вышло.
Литвин подошел поближе к входу в театр и встал к большому дереву, которое росло чуть наискосок от подъезда, на другой стороне улицы.