В трудную минуту
— Я, Павел Иванович, извини, к тебе… Посоветоваться…
В дверях своей квартиры Павел Иванович Есипов увидел Мослякова. Он был, кажется, немного «на взводе», вид жалкий и растерянный.
Павел Иванович после неудавшегося похода за грибами решил наведаться в библиотеку, и уже собрал стопку книг, но, увидев Мослякова, уловив тревогу в его взгляде, посторонился и пригласил:
— Проходи, Иван Арсентьевич.
Мосляков перешагнул порог. Есипов был один, жена уехала к заболевшей родственнице, и он повел Мослякова прямо в гостиную. Они сели за стол лицом к лицу так, что Мосляков оказался против окна. Теперь Павлу Ивановичу было хорошо видно, что Мосляков чем-то сильно взволнован, не знает как начать разговор и поэтому Есипов ободряюще улыбнулся и спросил:
— Так что же случилось, Иван Арсентьевич?
Мосляков сразу напрягся, немного нахмурился и, словно решившись на что-то, безнадежно махнул рукой.
— Тут такое дело, Павел Иванович. Крепко я подзапутался, влип, можно сказать. До сегодняшнего дня я числился председателем кооператива, обосновавшегося в кафе «Южное». Вы еще спрашивали меня, помните?
Есипов покивал.
— Так вот, все это была одна бутафория. По существу, я был у них как свадебный генерал, что ли. И нужен-то был только, как они говорили, «для представительства».
— Это как же так: «для представительства»?
— А так: нужно кооперативу зарегистрироваться — в горисполком они меня посылают. Нужно ссуду выхлопотать — опять же я. «Весну» закрыть, а помещение и все прочее кооперативу передать — снова: «Давай, Иван Арсентьевич, давай, дорогой…».
— А что ж они сами?
— Сами… — Мосляков опять безнадежно махнул рукой и покачал головой. — Кишка у них тонка, самим-то. Горбова в городе знают, это еще тот прохиндей и ловчила. Виктор Сергеевич Курбатов — судя по тому, что я слышал о нем от того же Горбова, начинал с того, что приторговывал краденым. А Загоруйко — тот вообще сидел.
— Зря ты с ними связался, Иван Арсентьевич!
— Да ведь, когда они меня уговаривали, я еще не знал, что они за субчики.
— Видишь, что получается: они тебя для прикрытия председателем кооператива сделали. Самим нельзя — у самих рыльце в пушку, а ты ветеран, бывший фронтовик…
— Точно, — печально подтвердил Мосляков.
— Взгреть тебя надо за это, Иван Арсентьевич! Так что уж признавайся: за сколько они купили тебя?
— Пятьсот в месяц.
— Да-а-а, красиво жить не запретишь. Так о чем же ты хочешь со мной поговорить, Иван Арсентьевич?
— Тут ведь вот какая закавыка, Павел Иванович, — сегодня утром убили Курбатова, он у них был главный закопёрщик.
— Ах, вон как, Курбатова убили? — сделав вид, что слышит об этом впервые, воскликнул Есипов. — Ну и что?
— Началось следствие. А у Курбатова этого, говорят, в кармане валюту нашли. Получается, валютчик он. А я вроде бы с ним в одной компании.
Это было очень важное сообщение: кто-то, оказывается, знает, что у Курбатова обнаружена валюта. Откуда знает? Ведь Безуглый и Рокотов вряд ли оповестили об этом посторонних. И все-таки слух дошел до Москлякова. И Есипов, скрывая свой интерес, равнодушно спросил:
— И кто же это говорит про валюту?
— Да Загоруйко, черт бы его побрал! Примчался сейчас и давай шпынять меня: «Собирайся, Иван Арсентьевич, езжай в горсовет, Иван Арсентьевич, заявляй протест на милицию, Иван Арсентьевич…».
Есипов покивал.
— А я говорю: не поеду и отказываюсь быть вашим председателем. Он сначала вспыхнул, грозить начал, мол, у нас такое не проходит, а потом на попятный. И уехал. А я хожу и не знаю, что мне делать.
— Тебе остается одно, Иван Арсентьевич, чтобы загладить свою вину, помочь следствию разобраться во всех хитросплетениях этой кооперативной лавочки.
— Легко сказать: «помочь», а как? Кто меня слушать станет?
Есипов прошел в прихожую, набрал номер телефона капитана Безуглого.
— Тут такое дело, Тимур. У меня сидит Мосляков Иван Арсентьевич, председатель кооператива кафе «Южное». Есть интересная информация. И вообще, тебе следует встретиться с ним. Мужик он неплохой, но подзапутался.
Безуглый ответил, что подъедет минут через двадцать. Мосляков, слышавший разговор, облегченно вздохнул:
— Спасибо, Павел Иванович. Выручил! А жалеть себя я не буду. Надоело в страхе жить. Все расскажу, что знаю!
…В дополнение к имеющимся сведениям сотрудникам милиции удалось установить, что Валентин Осипович Загоруйко, русский, 1953 года рождения, прибыл в Энск «после отбытия срока наказания в колонии строгого режима». Это было уже кое-что!