Там, за стенами домов, на балконах — люди. У каждого своя жизнь, свои хлопоты…
Пересек тротуар — остановился.
Хотя бы эти ярко освещенные окна. Сквозь прозрачную кисею занавески угадываются три силуэта. Справа глава семьи, напротив — его жена, посередине маленькая непоседливая тень — малыш. По тому, как он оживленно жестикулирует, нетрудно догадаться: занятное что-то рассказывает.
И вспомнил капитан, как он познакомился с этой семьей.
Тогда, как и сегодня, возвращался домой. Вдруг — навстречу ему женщина, вся в слезах. В то время Иван Максимович только, как говорится, делал первые шаги на участке.
— Помогите, — кричала она. — Муж избил. Пришел пьяный, с топором гонялся. Сказал, чтобы назад домой не приходила.
— Пойдемте к вам, посмотрим.
— Вы один пойдете?
— А что ж, по-вашему, всю улицу на ноги подымать? Как звать-то его?
— Николай.
— А вас?
— Люба.
— Давно с ним живете?
— Семь месяцев. Первое время, как поженились, был человеком. А потом стал пить. Оказывается, он и до знакомства со мной водкой увлекался. Видно, к прежнему потянуло.
Лейтенант скосил взгляд на Любу, быстро шагавшую рядом.
«Беременная, — отметил он, — жить только начали, а уже такое…»
У калитки она замедлила шаг.
— Поговорите с ним сами, я боюсь, здесь лучше подожду.
— Знаете, Любовь, если уж вы ко мне обратились, то будьте добры, подчиняйтесь. Со мной, ничего не бойтесь.
Дверь оказалась запертой. Иван Максимович резко постучал. В окне показалось лицо с мутными глазами и скрылось.
— Откройте! — приказал участковый.
Щелкнул замок, и они вошли в светлую кухню. На кровати сидел мужчина и с ухмылкой глядел на гостя. Затем заметил жену.
— Защиты ищешь, — свирепо процедил он и внезапно кинулся к ней.
Резкий замах, но рука пьяного перехвачена. Дебошир, шумно сопя, стал просить извинения.
— Вот что, — сказал Иван Максимович, — говорить сейчас с ним бесполезно. Отведу-ка его в райотдел, а вас, Люба, попрошу: не убирайте в комнате, оставьте все как есть. Завтра придем сюда вместе. Пусть полюбуется, что натворил.
На следующий день с проспавшимся и протрезвевшим Николаем вернулся в дом. Хозяин понуро смотрел под ноги, отводил глаза в сторону. «Что же, — думал сотрудник милиции, — пусть помучается, ему есть над чем поразмыслить».
— Хорошее у вас жилище, — заметил он как ни в чем не бывало, — сами строили?
— Завод помог.
— Ссуду дали?
— И ссуду, и товарищи по цеху помогли. Люба тоже старалась. Она энергичная, бойкая. Когда мы поженились, выписали лес, кирпич. За два воскресника построили ребята из второго цеха. Век не забуду.
«Вон ты какой, — размышлял лейтенант, — рассуждаешь, как нормальный человек, а сам…
И вот сидят они в комнате вдвоем. Коля молчит. На полу осколки зеркала, куски темно-синего материала с ватиновой подкладкой, клочья цветастого шелка.
— Сколько ж тебе и жене трудиться понадобилось, чтобы купить все это? — с упреком спросил участковый.
Тот поднял голову, через силу выдавил:
— Водка, как выпью…
— Зачем пьешь? Совесть у тебя где? Ты же скоро отцом станешь. Жена молодая. В достатке вроде живете. Что же тебе еще нужно? Имей в виду, Любу мы в обиду не дадим, а за твой поступок тебя можно уже сейчас привлечь к уголовной ответственности.
Хозяин, стиснув зубы, уставился в окно. А когда повернул голову, встретил суровый взгляд Саранюка.
— Я бы, пожалуй, не стал с тобой возиться, — бросил лейтенант, — Любу твою вот только жалко. Ты бы знал, как она просила за тебя. Говорит, мол, случайность это, больше такого не будет. Так вот, хочу знать, что ты сам об этом думаешь?
Николай молчал, только до боли сжимал кулаки. Иван Максимович внимательно наблюдал за ним, видел, что по-настоящему переживает человек. Чувствовал офицер, именно в такие минуты нужно суметь внушить отвращение к недобрым делам, добиться перелома в сознании.
— Товарищ лейтенант, — хрипло проговорил Николай, — на этом конец, поверьте. Такого больше никогда не повторится.
— Хочется верить. Зла тебе не желаю. Оцени хотя бы то, что не составил протокол, не захотел, чтобы было возбуждено уголовное дело. Взял на себя ответственность. А теперь вот что: сейчас же наведи порядок. И обязательно попроси прощения у жены. Она тебе верит. Береги жену, чтобы потом жалеть не пришлось.
Несколько раз после того встречался с молодоженами, беседовал, радовался тому, что наладилась жизнь у них. Одним из первых поздравил их с первенцем — сыном…