— Кажется, выходят на бетонку, — сказал Миронов.
— Куда ж им еще выходить? — отозвался участковый. — Так что, Афоня, будем брать.
Он наскоро проинструктировал его. Малость подождали, чтобы преступники ступили на дорогу. Кулаев круто развернулся и повел машину, догоняя спокойно шагавших грабителей.
Все меньше расстояние до них, все тревожнее стучит сердце. Вот оба, заслышав шум мотора, почти одновременно обернулись и, давая возможность проехать автомобилю, расступились по разным сторонам дороги. «Афоня, это ж великолепно, — шепчет Кулаев. — Твой — справа, мой — слева. Только сразу, мгновенно…»
Все произошло в считанные секунды. Машина встала, как вкопанная, и Кулаев стрелой метнулся к рослому детине. Молниеносный прием, и преступник опрокинут в дорожную пыль. Но он отчаянно сопротивляется, Кулаев чувствует его недюжинную силу, и все-таки сказывается мастерство самбиста. Лейтенанту удается прижать детину к земле, провести болевой прием и уже за спиной преступника защелкнуть наручники, которые он предусмотрительно положил в карман куртки.
А что же Миронов? Ах, какая досада — не успел Афанасий. Видимо, сноровки не хватило. Не было стремительности в его действиях, и черноволосый, со свертком в полотенце, успел отскочить в сторону, увернуться от удара. Будто затравленный зверь, кинулся он в кусты.
Первым желанием Кулаева было оставить задержанного на попечение Миронова и броситься в погоню. Но обожгла тревога, а вдруг и этот уйдет? Нет, нельзя рисковать…
— Слушать мою команду, — крепко держа преступника, властно сказал лейтенант…
ЗАДЕРЖАННЫЙ Шатров ничего, не говорил о своем сообщнике. Зло ругаясь, повторял одно и то же:
— Вы еще ответите за свои вольности, вы еще меня узнаете. Беззаконие!
— Кто с вами был, почему он убежал? — спрашивал полковник Давыдов.
— Знать не знаю, понятно? — кричал Шатров. — Шел по дороге, увидел машину, попросил помочь. А потом эта дурацкая авария. Человек нос перебил. Не мог же я его бросить!
— Ладно, пусть успокоится, — распорядился Давыдов. Шатрова увели. — Обувь его осмотрели?
— Да, Василий Иванович, — сказал старший эксперт УВД области майор милиции Менской. — След, изъятый Жигульской с места ограбления кассы, оставлен левым ботинком Шатрова. Тут все ясно. Взгляните на этот шов.
— Хорошо, Марк Михайлович. Сейчас важно найти второго. Сергей Яковлевич, — обратился Давыдов к Яраданову, — как вы думаете, кто второй?
— Болдин, условно освобожденный, по кличке «Чокнутый». Сбежал из комендатуры, его давно мы ищем. Вот и УВД области выдало информацию: к ограблению кассы может быть причастен Болдин.
— А что говорят Кулаев и Миронов? Они же видели его в метре от себя.
— Совершенно верно. Когда им показали фотографию Болдина, воскликнули в один голос: он. Кроме того, Болдина опознали по фотографии водитель-частник Бубенцов, сторож Пелагея Никитична и некий Зяблин, подозреваемый в совершении другого преступления.
После поимки Шатрова весь день искали второго преступника. Прочесывали лесные массивы, дежурили на перекрестках, на пароме. Кулаев нашел в лесу взломанный сейф, в котором находился целый ворох обугленных бумаг, преимущественно ведомостей. Преступника, однако, и след простыл.
Вечером того же дня группа Давыдова собралась в кабинете майора Яраданова. Было высказано предположение, что Болдину, вероятно, удалось проскочить через Шершавку в город, поскольку в лесу ему находиться просто опасно. Деньги, мол, имеются, так что мог подговорить какого-нибудь лодочника переправить его на тот берег. Разрабатывался план задержания Болдина. Вспомнили про сведения, добытые капитаном милиции Корытиным: Болдин мог скрываться у Валентины Валуновой. Поэтому утром следующего дня за общежитием установили контроль, в засаде находилась оперативная группа. Примерно в 10 часов утра заместитель начальника Индустриального райотдела капитан милиции Муравлянский вызвал к себе в кабинет Валунову.
— Валентина Васильевна, — сказал он, — мы разыскиваем Геннадия Болдина, вашего приятеля. Где он может находиться?
— Ой, не знаю, — ответила Валунова. — Он давно уже не приходил.
— Валентина Васильевна, это правда? — спросил Муравлянский.
Она замялась, засмущалась:
— А что он такого натворил?
— Не нравятся нам его связи с женщинами легкого поведения, — не говоря правды, Николай Владимирович Муравлянский в то же время не лгал, поскольку Болдин действительно не отличался разборчивостью связей. — Надо его несколько одернуть, приструнить. И вы нам должны помочь. У нас просьба: как только он придет в общежитие, обязательно сообщите нам. Хорошо?