Мужчина, в затрепанном, измятом пальтишке, стоптанных ботинках, мнет в руках кепку. Он давно не брит, волосы всклокочены, глаза бегают. «Да куда ни кинь, везде клин. Опять принесла нелегкая пьяницу!» — мысленно ругаю я посетителя и говорю, вежливо указывая рукой на стул:
— Садитесь, пожалуйста!
Мужичок сел.
— Рассказывайте.
— А чо рассказывать-то, чо рассказывать! Я уже все рассказал. Уехал, значит, позавчера в командировку, с женой. А вчера вернулся из командировки, но уже почему-то без жены. Пока был в командировке, мотоцикл немецкий с красной люлькой у меня украли. Вот.
— Откуда украли?
— Из дома. Из дома. Только я почему-то в доме-то не живу этом. Живу теперь, понимаете, совсем в другом доме.
Да, действительно фрукт. Или — ненормальный.
— Посидите, пожалуйста, в кабинете, — прошу заявителя. Высказываю свои соображения Рязанову.
— Я тоже так подумал, — улыбается Вадим. — Надо съездить с ним на место предполагаемого происшествия. Чем черт не шутит. Может, и правда что-то есть.
Едем с Михаилом Ивановичем, так зовут моего нового знакомого, в заречную часть Верх-Исетского завода.
— Здесь, — просит остановить машину Коровин.
Ну и картина! Несколько полуразрушенных, наполовину разобранных, «без окон и без дверей» домишек. Даже забор растащили. Нет крыши, огороды вытоптаны… Жильцы, по-видимому, уже давно живут в новых квартирах со всеми удобствами.
А Коровин… Коровин подбегает к чудом уцелевшей стене и, воздев руки к небу, трагически закатывает глаза:
— Здесь стоял мой немецкий мотоцикл с красной люлькой.
«Сумасшедший, точно! — отмечаю я про себя. — Вот уж правда, не повезет, так не повезет».
На всякий случай составляю протокол осмотра места происшествия. Поддакиваю Михаилу Ивановичу, сочувствую кивком головы, соглашаюсь со всем, что он говорит.
Возвращаемся в отдел.
— Он ненормальный, — сообщаю я Рязанову. — Надо вызвать врача.
Рязанов выражает сомнение, что посетитель может стать пациентом психиатрической больницы, но все-таки звонит. Приезжает «скорая». Быстро осматривают, толкуют с Коровиным и, удовлетворившись его ответом, забирают с собой.
«Слава богу! Кажется, с мотоциклом разобрались», — думал я в тот вечер. Оказалось, рано радовался.
Спустя двое суток у меня в кабинете — звонок:
— Зайди в дежурную часть.
— Что случилось?
— Твой знакомый пришел.
Посреди дежурной части, смиренно держа кепочку в руках, стоял Михаил Иванович. Тот самый, у которого украли мотоцикл.
— Меня уже отпустили, сегодня… — счастливо улыбаясь, сообщил Коровин.
— А здоровье как? — растерянно спрашиваю я.
— Нормально. Я насчет мотоцикла пришел. Вы его еще не нашли?
— Нет еще, — отвечаю, напряженно размышляя, что же теперь делать… Ага придумал!
— Михаил Иванович, вы женаты?
— Да.
— Не могли бы прийти сюда, к нам, с женой?
— Мне, значит, не верите! — горько усмехается Коровин.
— Да нет, что вы, верим, конечно. Просто с женой надо посоветоваться кое о чем.
— Ладно, приведу.
— Подождем, что скажет жена о мотоцикле, — успокаивающе говорю я Рязанову.
Через час наш знакомый возвращается с женой — темноволосой черноглазой женщиной. Ирина Владимировна, жена Коровина, внесла наконец-то ясность. Действительно, три месяца назад они получили квартиру в новом доме на улице Бардина. Муж у нее и раньше крепко выпивал, а тут, с переездом, еще больше стал.
— Мотоцикл-то он в доме оставил на два дня. Хотел гараж сделать. Да куда там! Как он о нем вспомнил, не знаю. Провались пропадом этот мотоцикл!
— Ты что болтаешь-то, что болтаешь, дура! — заерепенился Михаил Иванович.
— И мотоцикл пусть провалится, и ты вместе с ним и со своей водкой! — категорично отрезала супруга.
— Там ведь уже все дома разобрали. Вы об этом знаете?
— Знаю, как не знать. Охламон-то мой сруб-то продал, а деньги пропил. Поди, те, кому сруб продал, и мотоцикл заодно прихватили.
Да, что ни говори, а мотоцикла нет. Надо брать заявление, регистрировать материал. Хорошо, хоть тогда протокол осмотра составил, сделал кое-какие наброски, посоветовался с инспектором уголовного розыска, нашим главным авторитетом — Михаилом Павловичем Бабушкиным. Он мне даже подсказал, у кого можно тот мотоцикл поискать в случае чего.
Заявители уходят. Мы просматриваем ориентировки о задержанном и найденном автомототранспорте.