Этьен медленно покачал головой. Элейн издала судорожный вздох, ненавидя саму себя за веру в несбыточное. После всего, что она пережила, странно было путать реальность с иллюзией.
– Я ходил к Вернеру, – сказал Этьен.
Элейн распахнула глаза.
– Тебе не стоило так рисковать.
– Николь нас не предавала, – вместо ответа покачал он головой. – Это та, новенькая, которую взяли на ее место. Это она раскололась и рассказала о станке.
Мучительная, яростная боль заново вспыхнула в груди Элейн. Николь, такая смелая и чудесная, встретила ужасный конец, оставшись верной своим товарищам.
– За Николь. – Этьен вытянул над столом руку со сжатым кулаком. – И за Жозефа.
Он раскрыл ладонь, и что-то, металлически звякнув, упало на столешницу. Этьен отвел руку, и Элейн увидела серебристый железный крест, запачканный свежей кровью. Она судорожно втянула воздух, подняла голову и увидела, как горят глаза Этьена.
– Этот ублюдок подчищал кабинет, готовясь сбежать, – процедил он сквозь сжатые зубы, с искаженным от ярости лицом. – Я не мог позволить ему ускользнуть, не поплатившись за все, что он сделал.
Элейн подошла к нему и обняла, и так они стояли, оплакивая любимых и близких, которым не суждено было вернуться, выплакивая боль от бессчетных потерь.
Они победили, но какой же ценой далась им эта победа…
Глава двадцать седьмая
Ава
Воды Тахо сверкали под солнечными лучами так ярко, что Аве пришлось прикрыть глаза ладонью. Едкий запах дыма, поднимавшегося от внушительных размеров корабля, совершенно заглушал свежий запах воды. Везде вокруг туда-сюда метались люди, прижимая к себе разбухшие чемоданы, или детей, или и тех и других разом.
Ава оказалась права – когда они пришли за билетами, очереди стали еще длиннее, чем до атаки Союзников. К счастью, наступающей армии удалось закрепиться на оккупированной территории и успешно обращать нацистов в бегство. Но победа была куплена ценой тысяч жизней. И Ава не могла позволить себе думать об этих погибших даже мимолетно.
Зато ей удалось купить билеты на пароход для Сары и Ноя. И вот сейчас она пыталась разыскать этих двоих в море лиц.
Наконец откуда-то справа донесся восторженный вопль «Мисс Ава!», и из толпы выкатился Ной и Сара, спешащая за ним по пятам.
Ава подхватила его на руки и крепко обняла, впитывая каждое мгновение, потому что они встречались в последний раз – по крайней мере, в Лиссабоне. Ной улыбнулся и указал на громаду «Дроттнингхолма».
– Это наш?
– Ага, – подтвердила Ава. – Ты как, готов?
– Да! – выкрикнул Ной по-английски. Он быстро выучил несколько фраз и горел желанием продолжать. Ава рассмеялась и спустила его на землю. Он тут же вытащил свой игрушечный корабль и поднял повыше, сравнивая с настоящим. – Корабль, – медленно выговорил он снова по-английски, и Ава одобрительно кивнула.
– Не знаю, как благодарить тебя за все, что ты сделала для нас, – сказала Сара и порывисто обняла Аву. Та отмахнулась от благодарностей, тем более их заслуживала не она одна, а огромное количество других людей, например, Элейн Руссо. Или Джеймс.
Сердце Авы заныло, и она на время отодвинула в сторону мысли о Джеймсе.
– Я не одна помогала вам, – ответила она. – Как же здорово, что вы с Люисом скоро снова встретитесь.
– Ты же навестишь нас, когда вернешься в Америку? – с мольбой во взгляде спросила Сара.
– Вне всяких сомнений.
Заревела корабельная сирена, и толпа потекла к трапу.
– Похоже, пора отправляться. – Сара глубоко вздохнула и шумно выдохнула.
– Он все равно будет любить тебя, – ободряюще сказал Ава и обняла подругу.
– Merci, – просияла Сара и взяла Ноя за руку. Когда они пошли прочь, он обернулся и махал, пока они не скрылись в толпе, но зная его характер, Ава понимала, что он еще долго махал ей вслед.
Потом она стояла на набережной, глядя, как огромный корабль выплывает из дока, окутанный клубами густого темного дыма. Вдоль перил стояли пассажиры и махали на прощание, и, хотя с такого расстояния все они были на одно лицо, Ава тоже махала и кричала пожелания доброго пути.
И вот, едва ворвавшись в ее жизнь, Сара и Ной отправились дальше. Наконец-то они плыли в Америку. К безопасности. К семье.
А через неделю Ава обнаружила у себя на столе конверт «Почты победы». Дрожащими руками она открыла его и всхлипнула от облегчения, прочитав четыре простых слова:
«Я цел. Люблю тебя
Такое короткое, но самое драгоценное изо всех писем, что она получала. Дэниел был жив.
После стольких лет напряжения, неопределенности и потерь, в их жизни, кажется, начиналась светлая полоса.