В любом случае, она горячо ждала момента, когда начнет работать в Лондонской библиотеке, когда снова окажется в окружении томов, перекинувших мостик между столетиями, и продолжит сохранять историю для грядущих поколений. В конце концов, больше, чем запах старых книг, Ава любила только силу печатного слова.
От автора
На эту книгу меня вдохновила статья о библиотекарях, которых во время Второй мировой войны посылали в Лиссабон, чтобы они собирали там газеты и книги, которые позволили бы получить разведданные о планах врага. Этот эпизод особенно заинтересовал меня после того, как я узнала, что библиотекарей частенько бросали на эту работу практически без подготовки, а Лиссабон тогда кишел приезжими со всего мира, как агентами разных организаций, так и беженцами. Шпионаж в этом городе в то время был в порядке вещей, власть и деньги служили фишками в опытных руках, а разные страны вели подпольную деятельность на грани фола – учитывая нейтральный статус Португалии, – под носом секретной полиции.
МВК (Межведомственный комитет по сбору информации из иностранной прессы) на самом деле не посылал в Лиссабон сотрудников женского пола, но я решила, что мой библиотекарь будет женщиной, и так появилась Ава Харпер, которая чувствовала себя как рыба в воде на работе в Библиотеке Конгресса, но, оказавшись на новом месте, обнаружила больше вопросов, чем ответов. Мне посчастливилось познакомиться с несколькими библиотекарями, которые позволили мне получить представление о том, как выстроить характер Авы. Мне также удалось съездить в Вашингтон, в Библиотеку Конгресса, где я провела целый день в читальном зале и гуляя по окрестностям.
Португалия оставалась последним нейтральным уголком Европы, откуда беженцы могли уехать в Южную или Северную Америку или Африку, чтобы спастись от ярости нацистов. И хотя беженцы находились в относительной безопасности под защитой закона о нейтралитете, над ними постоянно висела угроза, что какая-то из виз истечет, что повлечет арест тайной португальской полицией. К тому же неизменно присутствовал страх, что Германия нападет на Португалию и беженцы снова окажутся во власти нацистов. В ожидании виз и возможности сесть на корабль эти люди проводили в Лиссабоне мучительные месяцы и даже годы, даже те, кто умудрился сохранить свое состояние, хотя большинство приезжали, не имея ничего, кроме надетой на них одежды.
Шпионы кишели в этом человеческом котле, куда свозили газеты и новости со всех уголков мира. Они втайне платили местным жителям и полиции за подслушивание и доносы, налаживали отношения с богачами, проживавшими в роскошных отелях, чтобы получать различные сведения, и вбрасывали дезинформацию, чтобы та распространялась, как лесной пожар, и мешала врагу угадать следующий шаг. Так что картина складывалась захватывающая.
В 2021 году, несмотря на пандемию, мне повезло доехать до Лиссабона – я никогда не бывала в Португалии, и мне было очень важно вживую познакомиться с культурой, о которой я узнала так много за время своих исследований. Город оказался именно таким, как его описывали: с прекрасной архитектурой и кухней и населенным добрыми и щедрыми людьми. Меня знакомила с ним Ракель Эстевенс, потрясающий гид, а ее 101-летняя бабушка поделилась со мной подробностями о том, как жилось беженцам в тогдашнем Лиссабоне. Ракель не только строила маршруты в соответствии со спецификой моих интересов, но и всегда терпеливо отвечала на все мои вопросы. Я бесконечно благодарна им с бабушкой.
К сожалению, в книге не упоминается один человек, который, на мой взгляд, заслуживает особого внимания, – Соуза Мендеш, португальский консул, работавший в Бордо, во Франции. В июне 1940 года, когда Германия вторглась во Францию, нацисты захватывали города, а жители бежали в панике, он нарушил строгий запрет о выдаче виз. По мере того как португальское консульство заполняли толпы отчаявшихся людей, он послушал голос сердца и совести и поклялся подписать столько виз, сколько сможет, невзирая на национальность или вероисповедание соискателей, и выполнил свое обещание и не взял за это ни гроша. В течение трех дней он только и делал, что подписывал визы, в итоге ограничившись только фамилией – Мендеш, – но консульской печати на документах было достаточно, чтобы поток беженцев беспрепятственно пересекал границу. Прежде чем его вынудили остановиться, он подписал как минимум 3800 виз – это то количество, которое было официально подтверждено «Фондом имени Соузы Мендеша», основанного людьми, которых он спас, и их потомками, хотя общее число, предположительно, колеблется от десяти до тридцати тысяч. За противозаконные действия он навсегда был лишен звания, потерял доверие президента Салазара, который впоследствии еще и издал приказ, запрещающий предоставлять Мендешу работу в Португалии. Известно, что тот сказал: «Я не мог поступить иначе, а потому принимаю все последствия с любовью».