– Она что-нибудь еще рассказывала? Как она очутилась в больнице?
– Сказала, что на нее напали.
– Где это было?
– Она сказала, что где-то там.
– Там – это где?
– На Сенной площади.
– То есть она один раз уже пробовала добраться до своего знакомого, но по дороге к нему ее ударили по голове?
– Как-то так.
Саше это очень не понравилось. В первый раз тетя Ира поехала к своему знакомому, но угодила в ловушку, получила удар по голове и чудом осталась жива. Во второй раз она отправилась к тому же знакомому и вовсе пропала из виду.
Он пожелал друзьям-приятелям удачи в деле спасения их бабушки. И они его поблагодарили.
– Спасибо. Мы сейчас как раз под окнами больницы дежурим. Бабушка должна выйти, и мы сразу же ее увезем. И пусть тогда ее сынок пеняет на себя. Завтра мы в поход уходим на целый месяц. Капитан – наш человек, он согласился бабушку Никитки взять с собой на борт, оформили мы ее как повариху. Через месяц, когда вернемся, страсти улягутся, тогда и с дядей можно будет по-другому поговорить. Пока-то старушка заявление в полицию на него писать не хочет, родной сын, ее тоже понять можно. Но если дядя не угомонится, тогда уж извините, пусть отвечает по полной программе.
Саша был очень рад и за неизвестного ему Никитку и за его бабушку. Не понимал он одного, где ему сейчас искать его тетушку. И самое главное, стоит ли это вообще делать.
За советом Саша обратился к маме. И когда во время прогулки с Бароном Саша задал ей этот вопрос, то мама ответила однозначно.
– Конечно, стоит! Ирка хоть и стерва порядочная, но ведь не чужая нам!
– А если она умрет, то кто ее наследником станет?
Вопрос, казалось, поставил маму в тупик.
– Ты с чего это интересуешься?
– Ну, скажи, кому ее квартира достанется? Нам?
– Почему нам-то?
– Вы же с ней сестры.
– Двоюродные. Выросли вместе, наши родители долгое время отдельное жилье получить не могли, тремя семьями в одной квартире у деда Елисея жили. Поэтому отношение у меня к Ирке как к родной, но по документам мы двоюродные. А такое родство близким не считается.
– Кто-то поближе нас есть?
Мама задумалась.
– Честно говоря, так сразу и не соображу. Родители у Иры умерли. Муж, как ты знаешь, тоже.
– А дети?
– Только Настя.
– Настя – это дочь профессора.
– Других нет.
– Ирина же ее не удочеряла?
– Несколько я знаю, нет. Да и как бы она ее удочерила? Настя к тому времени была уже совершеннолетней взрослой барышней, даже жила отдельно от папы вместе с мужем и ребятишками.
– То есть у Насти муж и детки, а получить профессорское наследство она не может?
– Почему не может? Просто не хочет. У нее муж очень хорошо зарабатывает. Ведет успешный бизнес, Настю и детей холит, лелеет и балует. Вот Настя и сказала, что жену своего папочки, которому та его последние дни скрасила, она из квартиры гнать не станет. Дождется, когда Ирина сама созреет до переезда.
– Добрая какая эта Настя.
– Когда человек при деньгах, ему легко быть добрым, – вздохнула мама. – Да к тому же не в доброте тут дело. Настя просто оберегает свои нервы. Начни она раздел квартиры, Ирина попила бы у нее кровушки, добиваясь себе максимально выгодной дележки. Я ее знаю! Вот Настя и решила, что квартира папы-профессора того не стоит. Ирка уже не девочка, как помрет, тогда наследники и будут решать, как с квартирой поступить.
– А кто у тети Иры наследник-то?
– Никогда с Иркой на этот счет не разговаривали. Она всякие такие вещи очень нервно воспринимает. Все ей чудится, что родственники ее смерти дожидаются.
– Но завещание она написала?
– Не знаю. Почему тебя это интересует?
– Какие-то у меня нехорошие предчувствия. А кто из ваших общих с тетей Ирой знакомых живет на Сенной площади?
– Так сразу и не припомню. Вроде бы никто.
– Даже не на самой площади, а в тех домах на Московском проспекте, которые к площади примыкают?
– Никто не живет. Хотя подожди! Где-то там в свое время жила Няша. Может, и сейчас живет.
– Это еще кто? Родственница или подруга?
– И не родственница, и не подруга. Няша – это домработница Иркиного профессора. Она тогда еще совсем девочкой была. Но стирала, готовила и убирала у него в квартире на совесть, иная взрослая такую чистоту навести не сумеет, поленится. А когда профессора не стало, то Ирка регулярно два раза в год звала Няшу на генеральную уборку и мытье окон. Они в квартире огромные, Ирка высоты боялась. Но и в грязи жить тоже не хотела. Вот и наступала на горло собственной жадности, платила Няше какие-то деньги. Впрочем, та всегда работала на совесть, а брала немного. Ирка ее всем нашим расхваливала. Кто обращался, все бывали довольна тем, как Няша работает. Потом мы узнали, что Ирка с Няши за эти посреднические услуги требует свои проценты. Мол, я тебе клиента подогнала, плати мне десять процентов комиссионных.