Чем это тебе не современный репортаж с места событий, непосредственно оттуда, где бушует война, где косит всех голод, где крик срывается с уст обреченного, а репортер гонит текстуху, полную милосердия и сострадания? Труп — это как бы последний, завершающий аккорд всей жизни, согласен?
Профессор кивнул.
Сторожев продолжил.
— Но со смертью ничего не кончается. Все уже заранее, до объявления официального приговора на Страшном Суде, знают то, о чем предупредил любопытствующих в своей книжке папарацци Алигьери и пресс-атташе Вергилий.
«Бразильский сериал какой-то», — подумал водитель Виктор, желая под любым предлогом прекратить этот зачаровывающий своей бессмыслицей бред.
— А при чем здесь все-таки некрологи, вывешенные у деканата?
— Притом, что покойники во время чтения ребятам свои судьбы передавать начали. Морг-то судебно-медицинский, значит в основном там трупы с исковерканными судьбами лежат. Немало и уголовников. Вот книгочеи-некрофилы в свой жизненный сценарий и начали вплетать сценарии слушающих их жмуриков.
Результат плачевный: кого-то из ребят зарезали, кого-то машиной сбило. Кто, что — никто ничего не знает. Одного мальца прямо в Сокольниках нашли, на скамеечке с книжками сидел, на сходку в морг собирался, чтобы вслух трупам почитать. Дочитался.
Другой из окна не то выбросился, не то его выбросили. Словом, интересная история получается.
«Еще какая», — решил про себя водитель Витя и принялся нервно насвистывать незамысловатый мотивчик про «Черный бумер».
И под этот мотивчик вдруг сорвалась с сухой ветки соседнего чахлого деревца, одиноко торчащего у самой дороги, стайка воробушков, зачирикала, защебетала и полетела, полетела куда-то… А на душе стало грустно-грустно.
— Так что детки наши, — словно не замечая нетерпения водителя, продолжил Сторожев, — читают, Женька, и читают активно. Например, есть такие, которые могут это делать только во время полового акта.
— Это как?
— Технически я себе сей процесс слабо представляю, но что среди молодых такой прикол имеется, знаю. Мне об этом студенты рассказывали. По их собственному признанию, так лучше всего стихи наизусть учить. Поймал ритм и дальше как по маслу. Объединились мои гедонисты в тайное общество или нет — неизвестно. Но думаю, подобное экстравагантное начинание ждет большое будущее. Тем более, что сейчас на каждом шагу только и слышишь: секс, секс, секс.
Воронов выглянул в окно и наткнулся на рекламу женского белья. На плакате тощая модель, закусив губы, имитировала оргазм. Мужика рядом не было. Но оргазм был. Да еще какой.
На другом плакате другая девица, словно соревнуясь с первой, показывала всем, насколько она лучше умеет кончать. Повод — японский внедорожник.
На третьем дамочка как заведенная билась в экстазе по поводу самой обычной пачки сигарет.
На лицо была явная патология: красавицы с выпирающими ключицами готовы были впадать в экстаз по поводу любого предмета, будь то тряпица или груда металла, снабженная мотором и коробкой скоростей, или просто картонная коробочка, украшенная известным брендом.
Казалось, мужчины этим дамам и не нужны вовсе. Впрочем, как и они мужчинам: слишком неаппетитно и костляво выглядели высушенные диетой тела. Подавишься чего доброго — исплюешься весь, измучаешься, слюной изойдешь, а потом все равно выплюнешь как костлявую рыбешку какую.
— Пошло все со стихов, — не унимался говорливый Сторожев, — а продолжится может чем угодно, хоть российской Конституцией и будут это делать внутри партии «Идущие вместе». Я в этом уверен. Заметь, как они сорокинские творения публично в унитаз спустили. А где туалет, там и секс. По Фрейду: все в нужнике в нежном возрасте глупостями поигрывали.
Водитель начал проявлять явное нетерпение и принялся крутить ручку приемника. Стрелка попала на радиостанцию «Русский шансон», которую от всей души ненавидели оба филолога. Всем стало ясно, что пора расплачиваться и вылезать из машины.
Из динамиков, включенных на полную мощность, понеслась какая-то блатная романтика про маму, про срок и про Магадан.
Но неожиданно объявили анонс новостей. Дикторша, косящая под пьяную Лолиту, сообщила, между прочим, что роман Сервантеса «Дон Кихот» объявлен лучшим романом всех времен и народов.
А затем вновь запели про маму и Магадан.
Приятели невольно переглянулись, пораженные такой звуковой мозаикой жизни.