— Это М. Преследую беглецов. Запрашиваю разрешения продолжить поиски. Прием.
Мы с Эммой обменялись напряженными взглядами.
— Запрещаю, М. Чистильщики прочешут территорию позже. Прием.
— Мальчишка, похоже, может как-то влиять на чистильщиков. Прочесывание может оказаться неэффективным.
«Чистильщики». Должно быть, он говорит о тварях. И он определенно говорит обо мне.
— Запрещаю! — через треск рявкнул голос, — Явитесь с докладом в акр немедленно или проведете этот вечер в яме, прием!
Тварь пробурчала в рацию: «Подтверждаю», и зашагала прочь.
— Мы должны проследить за ним, — заявила Эмма. — Он может привести нас к остальным.
— И прямиком в логово ко львам, — добавил Эддисон. — Хотя, полагаю, тут уже ничего не поделать.
Меня все еще трясло.
— Они знают, кто я, — произнес я еле слышно. — Они, должно быть, видели, что я сделал.
— Верно, — откликнулась Эмма. — И страх сбил с них спесь!
Я выпрямился и проводил взглядом тварь. Мужчина прошел через толпу, перепрыгнул заграждение и легкой рысью направился к припаркованной полицейской машине.
Мы проследили за ним до заграждения. Я огляделся, пытаясь представить следующий шаг похитителей. За нами была толпа, а впереди, за барьером, автомобили сновали по кварталу в поисках парковки.
— Может быть, наши друзья дошли сюда пешком, — предположил я, — а затем их посадили в машину.
Оживившись, Эддисон встал на задние лапы, чтобы заглянуть через заграждение:
— Точно! Вот оно! Смышленый парень!
— Ну и чему ты так радуешься? — поинтересовалась Эмма. — Если их увезли на машине, они могут быть уже где угодно!
— Тогда мы отправимся за ними куда угодно, — многозначительно произнес Эддисон. — Хотя, я сомневаюсь, что они так уж далеко. У моего старого хозяина был дом неподалеку, и я хорошо знаю эту часть города. Здесь рядом нет ни крупных портов, ни известных выездов из Лондона, зато есть несколько входов в петли. И наиболее вероятно, что их повезли именно в одну из них. Ну-ка поднимите меня!
Я поднял его, и с моей помощью он перебрался через заграждение, где принялся обнюхивать землю на другой стороне.
Через несколько секунд он снова взял след.
— Туда! — воскликнул он, указывая дальше по улице в сторону твари, которая уже села в полицейскую машину и тронулась с места.
— Похоже, нам придется прогуляться, — обратился я к Эмме. — Сможешь?
— Справлюсь, — ответила она, — правда, если мы найдем другую петлю в течение нескольких часов. Иначе я могу начать отращивать седые волосы и покрываться морщинами.
Она улыбнулась, как будто сказала что-то смешное.
— Я не позволю этому случиться, — заверил ее я.
Мы перепрыгнули через заграждение. Я обернулся, чтобы в последний раз взглянуть на вход в метро.
— Ты видишь пустóту? — спросила Эмма.
— Нет. Я не знаю, где она. И это меня беспокоит.
— Давай будем беспокоиться об одной вещи за раз, — произнесла она.
Мы шли так быстро, как могла передвигаться Эмма, держась стороны улицы, все еще погруженной в утреннюю тень, стараясь не попадаться на глаза полиции и следуя за носом Эддисона. Мы миновали промышленную зону возле доков, где темная вода Темзы поблескивала в просветах между складами, затем попали в модный торговый квартал, где сияющие окнами малоэтажные жилые дома венчали сверкающие витринами магазины. Поверх их крыш мелькал купол собора Святого Павла, снова целый и невредимый, небо вокруг него было чистым и голубым. Все бомбы были сброшены, все бомбардировщики закончили свой полет: были подбиты, отправлены на свалки или в музеи, где они собирали пыль, покачиваясь на веревках, и где на них глазели школьники, для которых та война казалась такой же далекой, как и Крестовый поход. Для меня она была, буквально, вчера. Было трудно поверить в то, что это были те же самые, усеянные кратерами, затемненные улицы, по которым мы бежали, спасая свои жизни, только лишь прошлой ночью. Сейчас их было не узнать: торговые центры, словно возникли из пепла, как и люди, бродящие по ним, с опущенными головами и глазами, прикованными к экранам телефонов, с ног до головы облепленные логотипами. Настоящее казалось мне неожиданно странным, таким банальным и таким безумным. Я чувствовал себя одним из героев мифов, который выбрался из подземного царства, только для того, чтобы обнаружить, что мир наверху проклят точно так же, как и внизу.
А потом меня осенило: я вернулся! Я снова был в настоящем, и я попал в него без вмешательства мисс Сапсан… что, как предполагалось, было невозможным.