– Я потому и доложил.
Бросив незаконченную партию, академик вышел на палубу.
Катер подошел к борту. В нем стоял Низовский. Он что-то кричал академику, но разобрать слов было нельзя.
Наконец он поднялся по штормтрапу.
– Афанасий Васильевич! - закричал он, едва его голова поднялась над палубой. - Это оказалась туша…
– Туша кита? - перегнувшись через реллинги, спросил старик.
– Откуда вы знаете?
– Конечно, туша кита, - сказал старик и пошел в каюту доигрывать партию. - Я так и знал, что это туша кита, - говорил академик капитану. - Вам шах… Теперь вашему королю не поздоровится. Думаю, что бот может отправляться в свой дальнейший путь.
– Простите, Афанасий Васильевич, сейчас мой ход, - сказал капитан. - Чем же объясняете появление клыка на острове?
– Китобои. Древние китобои! Очевидно, они украсили клыком нос своего корабля или челна…
– Сдаюсь, - сказал капитан. - Я пойду распоряжусь о снятии с якоря.
Проходя мимо Низовского, капитан погладил бороду, улыбнулся и, не удержавшись, сказал:
– Вот тебе и живой мамонт!
Низовский покраснел.
Сославшись на головную боль, он ушел в свою каюту и заперся в ней. Напрасно капитан стучался к нему. Низовский не открывал. Не вышел он на палубу, даже услышав, что на корабле поднялся шум. Низовский подумал: это бот снимается с якоря, покидая остров Ледяной.
Но на самом деле шум поднялся, когда с острова прибыли на шлюпках матросы и рабочие. Они сообщили, что обнаружили за тушей кита… сруб.
Академик забыл обо всем на свете, даже о существовании своего молодого помощника. Он поспешно спустился в моторный катер и потребовал как можно скорее доставить его в пещеру.
Как это часто бывает с молодыми людьми, Низовский от огорчения уснул.
На рассвете кто-то забарабанил в его дверь. Ничего не понимая, он вскочил с койки и открыл каюту.
– Спите, батенька мой, спите? - угрожающе начал академик.
Низовский юркнул на койку и прикрылся одеялом.
– Не угодно ли полюбоваться, что вы нашли, аспирант Низовский? - все так же угрожающе продолжал Афанасий Васильевич.
Встревоженный Низовский смотрел, как академик торжественно положил ему на одеяло колчан и стрелы.
Низовский протер глаза.
– Сруб обнаружили, - улыбнулся академик. - Понимаете, за китом-то сруб оказался, - словно по секрету сказал Афанасий Васильевич и вдруг громко вскрикнул: - А вот это! Вы только поглядите на это! - Старик, прищурившись, уставился на Низовского. Выждав мгновение, он положил ему на ладонь несколько кусочков металла неровной формы. Словно зубилом вырублены, не правда ли? - допрашивал он. - А? Ну, то-то… Именно вырублены! Потому и рубль называется… Это действительно рубленые монеты!
– Монеты? - вскричал Низовский, соскакивая с койки и подхватывая упавшие было колчан и стрелы. - Монеты? Каких же времен?
– Времен Дмитрия Донского, голубчик! Дмитрия Донского… Куликовская битва, батенька!..
– Да это почище живого мамонта! - взволновался молодой человек.
Узнав эту историю, я не удержался и отправился на бот «Норд».
Я видел и академика Бондарева и Низовского. Они показывали мне чудесные находки, я держал в своих руках древние русские монеты, найденные на арктическом острове.
Академик, поглаживая бороду, говорил серьезно, чуть косясь на своего молодого помощника:
– Александр Львович сделал на острове Ледяном открытие особой важности. Его находки доказывают, что русские много сотен лет назад бывали в Арктике, открыли ее, охотились здесь на китов, вели торговлю, имели что-то вроде факторий. Тут исконная наша земля. - И академик посмотрел в круглый иллюминатор, через который виднелся низкий берег и суровое, свинцовое море. - Поднимать буду через Географическое общество вопрос. Давно пора стирать с арктических карт лишние иностранные имена. Не мало полярных земель и в Антарктике и в Арктике открыты нами, русскими… Это исконные наши места.
Я простился с учеными.
– А как же мамонты? - спросил я тихо Низовского.
– Я все равно буду их искать, - также тихо ответил мне Низовский.
Но старик обладал тонким слухом. Он улыбнулся и сказал:
– Он найдет, непременно найдет. Он специально для этого к вам на «Георгия Седова» перебирается. Хочет проверить, не забрался ли какой шалопай мамонт на Холодную Землю.
Мне было приятно, что знакомство с Низовским не кончается.
Ученые проводили меня до трапа.
ПРОТИВ ВЕТРА
Остров был открыт всем ветрам. Чуть приподнявшийся над ледяными полями, он был затерян среди моря, пустынный, плоский, выметенный метелями.