Я выгреб из пещеры, я свободен. Мне предстояло вернуться на волю, свободным.
Свен Хедман однажды навестил меня в заведении.
Мне кажется, он любил меня. Он сказал, что нам надо было лучше заботиться об Альфильд, когда она стала лошадью. Я ничего не ответил, но в конце концов мы пришли к согласию.
Уходя, он похлопал меня по морде, точно я тоже был лошадью.
Мне следовало бы лучше заботиться и о Свене Хедмане.
Юсефина, мама из зеленого дома, навестила меня один-единственный раз, перед смертью.
Ей было трудно говорить, но она придет еще, сказала она, чего-то она не понимает. Она вроде бы как впала в отчаяние. Но мне казалось, что нет никаких причин впадать в отчаяние. Ведь Ээва-Лиса ко мне вернулась. И хотя они считали, что она тогда улизнула из пещеры и скрылась в лесу, она осталась со мной.
Все очень просто, если только как следует подумать.
Юсефина выглядела постаревшей, когда уходила. Но все-таки каким-то образом еще сохраняла красоту, хотя была постаревшая и грустная.
Она не понимает, сказала она. Но кто сказал, что можно понять. Понять нельзя, но кем бы мы были, если б не пытались.
Ночь сегодня ясная. Светят звезды, но северного сияния не видно.
Куда оно делось?
Вот как все было, вот так обстояло дело, вот и вся история.
