Къ сему же виждь благоверную сноху твою Ерину,[172] виждь вънукы твоа и правнукы: како живуть, како храними суть Господемь, како благоверие держать по предаянию твоему, како въ святыа церкви чястять, како славять Христа, како покланяются имени его.
Виждь же и градъ, величьством сиающь, виждь церкви цветущи, виждь христианьство растуще, виждь град, иконами святыихъ освещаемь и блистающеся, и тимианомъ обухаемь, и хвалами божественами и пении святыими оглашаемь. И си вься видевъ, възрадуися и възвеселися и похвали благааго Бога, всемь симъ строителя!
Виде же, аще и не теломъ, нъ духомъ показаеть ти Господь вся си, о нихъже радуйся и веселися, яко твое верное въсеание не исушено бысть зноемь невериа, нъ дождемь Божиа поспешениа распложено бысть многоплодне.
Радуйся, въ владыкахъ апостоле, не мертвыа телесы въскрешав, нъ душею ны мертвы, умерьшаа недугомь идолослужениа въскресивъ! Тобою бо обожихомъ и Живота Христа познахомъ. Съкорчени бехомъ от бесовьскыа льсти и тобою прострохомся и на путь животныи наступихомъ; слепи бехомъ сердечныими очима, ослеплени невидениемь, и тобою прозрехомъ на светъ трисолнечьнаго Божьства; неми бехомъ, и тобою проглаголахомъ. И ныне уже мали и велицеи славимъ единосущную Троицу.
Радуйся, учителю нашь и наставниче благоверию! Ты правдою бе облеченъ, крепостию препоясанъ, истиною обутъ,[173] съмысломъ венчанъ и милостынею яко гривною и утварью златою красуяся. Ты бе, о честнаа главо, нагыимъ одение, ты бе алчьныимъ кърмитель, ты бе жаждющиимъ утробе ухлаждение, ты бе въдовицамъ помощник, ты бе странныимъ покоище, ты бе бескровныимъ покровъ, ты бе обидимыимъ заступникъ, убогыимъ обогащение.
Имъже благыимъ деломъ и инемь възмездие приемля на небесехъ, блага, «яже уготова Богъ вамъ, любящиимъ его»,[174] и зрениа сладкааго лица его насыщаяся, помолися о земли своеи и о людех, въ нихъже благоверно владычьствова, да съхранить а въ мире и благоверии преданеемь тобою, и да славится въ нем правоверие, и да кленется всяко еретичьство, и да съблюдеть а Господь Богъ от всякоа рати и пленениа, от глада и всякоа скорби и сътуждениа!
Паче же помолися о сыне твоемь, благовернемь кагане нашемь Георгии, въ мире и въ съдравии пучину житиа преплути и въ пристанищи небеснааго заветрия пристати, невредно корабль душевны и веру съхраньшу, и съ богатеством добрыими делы, безъ блазна же Богомъ даныа ему люди управивьшу, стати с тобою непостыдно пред престоломъ Вседръжителя Бога и за трудъ паствы людии его приати от него венець славы нетленныа съ всеми праведныими, трудившиимися его ради.
Симь же убо, о Владыко, Царю и Боже нашь, высокъи и славне, человеколюбче, въздаяи противу трудомъ славу же и честь и причастникы творя своего царьства, помяни, яко благъ, и насъ, нищиихъ твоихъ, яко имя тобе человеколюбець! Аще и добрыих делъ не имеемь, нъ многыа ради милости твоеа спаси ны, «мы бо людие твои и овце паствы твоеи»,[175] и стадо, еже ново начатъ пасти, исторгъ от пагубы идолослужения!
Пастырю добрый, положивыи душю за овце,[176] не остави насъ, аще и еще блудимъ, не отверзи насъ, аще и еще съгрешаемь ти, акы новокуплении раби, въ всемь не угодяще Господу своему; не възгнушаися, аще и мало стадо, нъ рци къ намъ: «Не боися, малое стадо, яко благоизволи Отець вашь небесныи дати вамъ Царьствие!»[177]
Богатыи милостию[178] и благыи щедротами, обетщався приимати кающася и ожидааи обращениа грешныихъ,[179] не помяни многыихъ грехъ нашихъ, приими ны обращающася к тобе, заглади рукописание съблазнъ нашихъ, укроти гневъ, имже рагневахомъ тя, человеколюбче, ты бо еси Господь, владыка и творець и в тобе есть власть или жити намъ или умрети.
Уложи гневъ милостиве, егоже достоини есмы по деломъ нашимъ, мимоведи искушение, яко персть есмы и прахъ[180] и не въниди въ судъ съ рабы своими,[181] мы людие твои,[182] тебе ищемь, тобе припадаемь, тобе ся мили деемь; съгрешихомъ и злаа сътворихомъ, не съблюдохомъ, ни съхранихомъ, якоже заповеда намъ![183]
172
183