Дошед же посланный бесъ, вниде во адово жилище, принесе пагубныя дары сотоне. Он же, приимъ, велми обвеселися, рече: «Всегда от кумирослужениа жертву приемлю, но не могут мя такъ обвеселити, якоже сии, от крестиян приносимая». Си изрекъ сотана, паки возврати посланному бесу, иже бе принеслъ, и рече ему: «Шед, и понужайте крестьян на игры и на плясаниа и на иная, иже ми в любви суть». И скоро вниде бесъ к пославшимъ его и поведа имъ сотонино речение, и паки сребро и медь во чпагъ вложи Оптиолу сопелнику. И тако отидоша прелщати инех человекъ.
Сии вся Нифонтъ блаженный душевныма очима виде, и плакаше о прелести християнстей, учаше многих игры оставляти, на позоры их не ходити, яко бо труба сбираетъ вои, тако книги чтомы аггелы Божиа сбираютъ, а сопели и гусли збирают около себе студныя бесы, любяи же сопели и гусли сотоне честь творитъ, иже чтят и дарятъ — то бесу даютъ лукавому. Аще кто не останетъ творения сего проклятаго, с неверными осудится и кумирослужебники. Богу нашему слава!
Иже древле бысть се, поведая нам некто от верных. Бе муж етеръ богобоязнивъ, и той сына име единого. И бысть во стране той гладъ крепокъ. Оскуде богобоязнивый муж и рече сынови своему: «Чадо, видиши ли, яко осиротехомъ: не имам, что ясти. Хощеши ли, да тя продамъ, да и ты будеши живъ, и твоя родителя гладомъ не умреве». И глагола ему сынъ: «Твори, отче, еже хощеши». Отецъ же, поимъ, веде ко единому от вельможъ и взят цену на сыне своемъ. И рече ему: «Чадо мое! Си заповедаю ти: егда ти будет служба во святей церкви, не мози отити, доколе кончаютъ». То рекъ, отиде в домъ свой. Отрокъ же послушливый свершаше отца своего повеление.
И минувшу лету, виде госпожу свою творящу блуд съ слугою. И никому сего не поведа, но моляше Бога, да има грех оставит. Госпожа же его исполньшися гнева, срама не терпящи, глаголя к мужеви своему: «Сий новокупленный рабъ несть добръ: о главе бо твоей мыслитъ. Да лепо его убити, неже онъ — тобе, моего живота». Сии блудная льстивая жена мужу своему глаголаше. Онъ же, лукавая ея слышавъ словеса, и ятъ веру, и осуди праведнаго умрети, а онъ не ведяше. И совещася со епархомъ:[287] егоже ти с убрусомъ пошлю, того посеци главу, и даси ю, кто ти по немъ приидетъ. А не нарече именемъ ни единого слуги. И пришед в домъ, посла и́, праведна, и давъ ему убрус. Он же, не ведяше, на смерть идяй. Бысть же ему идущу мимо церковь, слыша божественую песнь поему. Воспомянувъ отца своего наказание, ста во церкви и жды совершения службы.
Госпожа же его, гневомъ одержима, ускори послати виноватаго к мечнику. Той же иде и виде друга си въ церкви стояща. Той рече ему: «Камо идеши?» Посланый же рече: «К мечнику реченно ми итти». И той глагола: «И азъ к тому же есмь посланъ с симъ убрусомъ. Неси ты, да не оба ся трудива». Он же убрусъ вземъ, иде. И в той чяс усекну мечникъ главу виноватаго и въ убрус обвитъ ю.
Свершене же бывши божественей службе во церкви, прииде праведный онъ отрок к мечнику. Онъ же, главу вземъ, дасть ю, рек: «Неси господину своему». Госпожа же и господинъ удивистася, яко посланый на смерть прииде живъ, а иже по главу иде, той умре. И воспросиша и́. Отрокъ же поведаша пред всеми: «Аз не ослушахся отца своего заповеди, стахъ во церкви до свершениа службы. Поиде другь мой скоро, и да ему убрус. Сей умре зле, аз же приидох живъ». И вси прославиша Бога, яко соблюденъ бысть отрокъ от смерти, створивъ заповедь отчю, а виноватый зле умре.
Се же, братие и сестры, слышаще, не мозете исходити из церкви преже конца пению, паче же в час литоргия, да избавлени будете бедъ, добре поживете. Богу нашему слава!
Благослови, отче!
Человеци, внемлите известо о глаголемыхъ: «Кажите измлада дети своя». Глаголетъ бо Божиа премудрость: «Любяи сына своего жезла на нь не щадитъ. Наказай его во уности, да на старость упокоит тя. Аще ли измала не накажеши, то, ожесточавъ, не повинит ти ся», Глаголетъ же в 4-х Царствиих[288] сице: «Ерей бе некто именемъ Илия, смиренъ и кротокъ велми. Имяше два сына, еюже не казняше, аще и злое творяста, ни на страх Божий учаше, но волю има бе далъ. Она же в буести, в ненаказании все зло творяста. И рече Богь ко Илии: “Понеже не наказа сыну своею, да оба сына твоя умрета от меча. И ты сам и весь домъ твой зле погибнетъ сыну деля твоею”».
287
288