А тая твоя царица мне, убогому, ближняя сродница, яко узришь сродство оно на стране того листа написано.[234]
А о Володимере, брате своем, воспоминаешь, аки бы есмо его хотели на государство; воистинну, о сем не мыслих, понеже и не достоин был того.[235] А тогды же есмь угодал грядущее мнение твое на мя, когда еще сестру мою насилием от мене взял еси за того то брата твоего,[236] наипаче же, могу поистинне рещи со дерзновением, — в тот ваш издавна кровопивственный род.
А еже хвалишися и величаешися горе и долу, иже лифлянтов окаянных поработил еси, аки бы животворящаго креста силою, не вем и не разумею, аще бы то вере было подобно: подобнейше, с разбойнических крестов хоругвями![237] Иже еще кролеви нашему от маестата своего не двигшуся,[238] и вся шляхта в домех своих пребывающе, и все воинство королево при короле на месте было, а уже кресты тые во многих градех поломалися от неякого Жабки,[239] а в Кеси, стольном граде, от латышей.[240] А сего ради поистинне не Христовы кресты, но погибшаго разбойника, яко пред разбойником ношено. Гетмани же лятцкие и литовские еще а ни начинали готоватися сопротив тебе, а твои окаянные воеводишка, а праведнейше рекше калики,[241] ис-под крестов твоих влачими в чимбурехъ,[242] зде, на великом сойме, идеже различные народы бывают,[243] ото всех подсмеваеми и наругаеми, окаянныи, на прескверное и вечное твое постыдение и всея Святорусския земли, и на посрамощение народов — сынов руских.
А еже пишеши о Курлетеве, о Прозоровских и о Ситцких, и не вем о яких узорочьях и за упокой, припоминаючи и Кроновы, и Афродитовы дела,[244] и стрелецких жен, аки бы нечто смеху достойно и пияных баб басни, на сие ответу не потреба, по премудрому Соломону: «Глупающему, — рече, — отвещати не подобает»,[245] понеже уже всех тех предреченных, не токмо Прозоровских и Курлетевых, но и бесчисленных благородныхъ лютость мучительская пожерла, а в то место осталися калики, ихъже воеводами поставляти усильствуешь, или любопришься упряме сопротив разума и Бога, а того ради скоро и со грады ищезают, не токмо от единаго воина ужасающеся, но и от листу, ветром веющаго, пропадающе и з грады, яко во Девторономии[246] пишет святый пророк Моисей: «Един, — рече, — поженет за беззакония ваша тысящу, а два двигнут тмы».[247]
А в той же епистолии припамянено, иже на мой листъ уже отписано, но и аз давно уже на широковещательный листъ твой[248] отписах ти, да не возмогох послати[249] непохвальнаго ради обыкновения земель тех, иже затворил еси царство Руское, сиречь свободное естество человеческое,[250] аки во аде твердыни, и кто бы из земли твоей поехал, по пророку, до чюжих земель, яко Исусъ Сирахов глаголет,[251] ты называешь того изменником, а естли изымают на пределе, и ты казнишъ различными смертми. Такоже и зде, тобе уподобяся, жестоце творят. И того ради так долго не послах ти его. А ныне, яко сию отпись на нынешную епистолию твою, так и оную, на широковещательный листъ твой прежний, посылаю ко величеству высоты твоея. И аще будеши мудръ, в тишине духа, без гнева, да прочтеши их! И к тому молю ти ся: не дерзай уже писати до чюжих слуг, паче же идеже умеют отписати, яко некоторый мудрый рече: «Возглаголеши хотяще, да услышиши не хотяще», сиречь ответ на твое глаголание.
А еже пишеши, аки бы тобе не покоряхся и землею твоею хотех владети, и изменником, и изгнанцом нарицающе мене, сие отвещание оставляю явственнаго ради от тебе навету, или потвору. Тако же и другии отвещевания оставляю того ради, иже достоило отвещати тобе и отписати на твою епистолию, ово сокращая епистолию мою, к тобе писаную, да не явитца варварско преизлишных ради глаголов, ово возлагающе на суд нелицемернаго Судии Христа, Господа Бога нашего, яко и во первых моих епистолиях о сем многажды уже воспомянух, и к тому не хотячи с твоею царскою высотою аз, убогий, вящей сваритися.
вернуться
(На поле: Род. Борис Ивановичь Морозов родил Тучковъ двух: Василия и Иоанна. Иоаннъ родилъ Ирину, матерь Романову. Василей родил Михаила, отца матери моей. Роман же сплодил Анастасею царицу.) А тая твоя царица мне, убогому, ближняя сродница, яко... написано. — Курбский привел в Послании специальную генеалогическую справку, подтверждающую это близкое родство. В публикуемом списке, как и в ряде других, она дана в форме примечания, писанного на поле основного текста. Из содержания данного примечания непреложно вытекает, что князь Андрей Курбский и царица Анастасия Романовна Захарьина-Юрьева действительно находились между собой в кровном родстве, доводясь друг другу четвероюродными братом и сестрой. О Морозовых и Тучковых, упомянутых в примечании на поле, см.: Веселовский С. Б. Исследования по истории класса служилых землевладельцев. М., 1969. С. 200, 205—207; Шмидт С. О. Новое о Тучковых (Тучковы, Максим Грек, Курбский) // Исследования по социально-политической истории России: Сборник статей памяти Б. А. Романова. Л., 1971. С. 129—141; Зимин A. А. Формирование боярской аристократии в России во второй половине XV—первой трети XVI в. М., 1988. С. 234—243. В генеалогической справке Курбским или позднейшим переписчиком допущена лишь одна ошибка: Борис Морозов был сыном Михаила Ивановича Морозова и внуком родоначальника Морозовых Ивана Мороза. Очевидно, в данном случае генеалогическая ошибка объясняется либо забывчивостью Курбского, либо опиской позднейшего переписчика.
вернуться
...А о Володимере, брате своем, воспоминаешь... не достоин был того. — О намерении бояр посадить на царский престол удельного князя Владимира Андреевича Старицкого — двоюродного брата Ивана Грозного — Иван IV писал и в Первом, и во Втором посланиях Курбскому, но против самого князя Андрея это обвинение Иваном IV в переписке никогда прямо не высказывалось: царь подчеркивал лишь идейную близость Курбского к боярам-заговорщикам, хотевшим якобы возвести «на царство» князя Владимира. Прямых сведений об участии Курбского в каком-либо «заговоре» бояр в пользу передачи царского престола Владимиру Старицкому нет ни в Царственной книге, ни в приписках к синодальному тому Лицевого летописного свода XVI в. Впрочем, позднее царские послы в Литве по указанию Ивана IV заявляли, что Курбский изменил царю еще тогда, когда он «подыскивал под государем нашим государства, а хотел видети на государстве князя Володимера Ондреевича» (см.: Скрынников Р. Г. Бегство Курбского // Прометей. М., 1977. № 11. С. 294).
вернуться
...сестру мою насилием от мене взял еси за того то брата твоего... — Речь идет о княжне Евдокии Романовне Одоевской, второй жене князя Владимира Андреевича Старицкого, которая доводилась князю А. М. Курбскому двоюродной сестрой (см.: Скрынников Р. Г. Бегство Курбского. С. 294). Однако из источников неясно, из какого все-таки рода происходила ее мать — из рода князей Курбских или из рода Тучковых. Княгиня Евдокия Старицкая в 1569 г. стала жертвой террора Ивана Грозного: она вслед за своим мужем, князем Владимиром, была отравлена вместе с девятилетней дочерью Евдокией (см.: Зимин А. А. Опричнина Ивана Грозного. С. 270, 272; Скрынников Р. Г. Царство террора. С. 256). Курбский знал о ее гибели — в своей «Истории» он привел версию о том, что жена князя Владимира вместе с двумя сыновьями была расстреляна из ружей по приказу Ивана Грозного. Эта версия, правда, не вполне точна; сыновья князя Владимира от второго брака убиты не были, что доказывается синодиком опальных Ивана Грозного, где из детей князя Владимира Старицкого казненной показана только дочь (см.: Скрынников Р. Г. Царство террора. С. 535). Курбский отметил также в «Истории», что княгиня Евдокия Старицкая была родной сестрой князя Н. Р. Одоевского, но никоим образом не обмолвился, что она доводилась самому автору двоюродной сестрой и что она была отдана замуж за князя Владимира «насилием» по настоянию Ивана IV. Курбский лишь охарактеризовал княгиню Евдокию как женщину «воистину святую и зело кроткую, и Священных Писаний искусную, и пения божественного всего навыкшую».
вернуться
...аки бы животворящаго креста силою... разбойнических крестов хоругвями! — Животворящий крест — крест, на котором был распят на Голгофе Иисус Христос. Для верующих этот крест Христа был животворящим и являлся символом спасения. Отвечая на утверждение Ивана IV, что двинские крепости были завоеваны в 1577 г. силою «животворящего креста», Курбский вспоминает кресты двух разбойников, вместе с которыми, по евангельским сказаниям, был распят Христос, заявляя с насмешкой, что войска царя были осенены не «животворящим», а «разбойническими крестами».
вернуться
Иже еще кролеви нашему от маестата своего не двигшуся... — Речь идет о польском короле Стефане Батории, который был избран на престол Речи Посполитой элекционным сеймом в 1575 г. и официально коронован 1 мая 1576 г. Был королем вплоть до своей смерти в 1586 г. С именем Стефана Батория связано возрождение военного могущества Польско-Литовского государства.
вернуться
...кресты тыя во многих градех поломалися от неякого Жабки... — Жабка — это, как убедительно предположил В. Б. Кобрин, вероятно, казак Борис Заба, или Жаба, который был предводителем польских войск, захвативших Двинск (Динабург) в 1578 г. (см.: Гейденштейн Р. Записки о Московской войне. СПб., 1889. С. 7; Новодворский В. В. Борьба за Ливонию между Москвою и Речью Посполитою (1570—1582). СПб., 1904. С. 84; Сборник материалов по истории Прибалтийского края. Рига, 1880. Т. 3. С. 301). Поломавшиеся кресты — это те самые «разбойнические кресты», о которых Курбский полемически упоминал выше.
вернуться
...в Кеси, столъном граде, от латышей. — Кесь (Венден, ныне — Цесис в Латвии), бывшая столица Ливонского ордена, была захвачена польскими войсками, согласно «Запискам» Р. Гейденштейна, с помощью местных жителей — латышей, находившихся в крепости (см.: Гейденштейн Р. Записки о Московской войне. С. 7; Новодворский В. В. Борьба за Ливонию между Москвою и Речью Посполитою (1570—1582). С. 84).
вернуться
...окаянные воеводишка, а праведнейше рекше калики... — Калики (калеки) — это нищие и убогие люди; с ними Курбский насмешливо сравнивает русских воевод, захваченных в польско-литовский плен в ходе боевых действий 1578 г. на ливонском фронте.
вернуться
(На поле: во взенех.) ...в чимбурехъ... — В рукописи на поле к этому слову сделана синонимическая глосса: «во взенех». По данным «Словаря» В. И. Даля, чембур — это «третий, одинокий повод уздечки, за который водят верхового коня, привязывают или дают валяться» (Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1956. Т. 4. С. 589). Слово «взень» в древнерусском языке означает «веревку» или «аркан» (см.: Срезневский И. И. Материалы для «Словаря древнерусского языка». СПб., 1893. Т. 1. Стб. 254; Словарь русского языка XI—XVII вв. М., 1975. Вып. 2. С. 151).
вернуться
...зде, на великом сойме, идеже различные народы бывают... — Слово «сойм» — это диалектный вариант слова «сейм» (польск. sejm), которое означает сословно-представительное собрание господствующего класса в Польше и Литве, а после их объединения в 1569 г. — и в Речи Посполитой для рассмотрения и решения государственных вопросов. Как государственный институт сейм сложился на основе непериодических съездов шляхты и являлся двухпалатным представительным учреждением, состоящим из сената и палаты депутатов, избираемых на провинциальных сеймах, или сеймиках. В отличие от провинциальных сеймов, или сеймиков, сейм Речи Посполитой представлял собой съезд избранных феодалов всего государства: поляков, литовцев, русских и других жителей Речи Посполитой. В свете этих данных становится хорошо понятным, почему князь Андрей пишет о «великом сейме», на котором были «различные народы».
вернуться
...Кроновы и Афродитовы дела... — Крон и Афродита — персонажи греческой мифологии. Афродита — богиня любви. Крон — кровожадный титан, пожиравший своих детей. В Первом послании Грозному Курбский вспоминал Кроновых жрецов, с которыми он сравнивал новое окружение царя. В комментируемом тексте упоминания Кроновых и Афродитских дел связаны с текстом Второго послания Ивана IV Курбскому, в котором «Кроновы жертвы» ставятся в прямую связь со смертью царицы Анастасии, «отнятой» у царя боярами, а грешная жизнь царя после смерти «юницы» связывается с естественными потребностями людей.
вернуться
...по премудрому Соломону: «Глупающему, — рече, — отвещати не подобает»... — Ср. Притч. 26, 4.
вернуться
...яко во Девторономии... — Слово «девторономия» — это заимствование из греческого языка, буквально означающее в русском переводе «Второзаконие». Девторономией, или Второзаконием, называется заключительная 5-я книга в библейском Пятикнижии пророка и боговидца Моисея. Эта книга содержит речи Моисея, которые повторяют основные законы пророка и боговидца, записанные в первых четырех книгах Пятикнижия (Бытие, Исход, Левит и Числа), и дополняют их.
вернуться
...«Един, — рече, — поженет за беззакония ваша тысящу, а два двигнут тмы». — Вт. 32, 30.
вернуться
...аз давно уже... отписах ти, да не возмогох послати... — Курбский имеет здесь в виду свое Второе послание Ивану Грозному (см. его текст в наст. изд., а также коммент. к нему).
вернуться
...свободное естество человеческое... — Представление о существовании прирожденных человеческих прав, «свободного естества человеческого», появляется в сочинениях Курбского сравнительно поздно — в 70-х гг. XVI в. — в Предисловии к «Новому Маргариту», «Истории о великом князе Московском» и в данном послании (где достижение «таковой правды» приписывается еще «поганским философам»). Идея эта органически не связана со всем мировоззрением Курбского и отражает, по-видимому, влияние западных гуманистических идей, с которыми он познакомился в процессе получения западноевропейского образования на чужбине.
вернуться
...и кто бы из земли твоей поехал, по пророку, до чюжих земель, яко Исусъ Сирахов глаголет... — В книге Премудрости Иисуса Сирахова говорится, что праведный и мудрый «в земли чуждих язык проидет, добро бо и зло в человецех искуси» (см. Сирах. 39, 5). На совет Иисуса Сирахова ездить «до чужих стран» Курбский ссылался и ранее в Предисловии к «Богословию» Иоанна Дамаскина (см. наст. изд.).