Выбрать главу

И аще погибают царие или властели, яже созидают трудные декреты и неудобь подъемлемые номоканоны, а кольми паче не токмо созидающе неудобь подъемлемые повеления или уставы з домы погибнути должны, но во яковых сии обрящутся, яже пустошат землю свою и губят подручных всеродне, ни сосущих младенцов не щадяще, за нихже должни суть властели, кождый за подручных своих, кровь свою против врагов изливати, и девиц, глаголют, чистых четы собирающе, за собою их подводами волочаще и нещадно чистоту их разтлевающе,[295] не удовлився уже своими пятма или шестма женами![296] Еще к тому на неисповедимое ко слышанию ужастное разтление выдавающе их чистоту. О беда! О горе! В каковую пропасть глубочайшую диявол, супостат нашъ, самовластие и волю нашу низвлачит и вревает!

Еще другие и другие, яко нам зде от твоея земли приходящие поведают, тмы тмами крат гнуснейшие и богомерские, оставляю писати, ово сокращения ради писанейца сего, ово ждуще суда Христова, и, положа персты на уста, преудивляюся зело и плачю сего ради.

Еще ли мниши таковых ради и ко слуху тяжких и нестерпимых, иже бы ти помогала и воинству твоему сила животворящаго креста? О сопоспешниче перваго зверя и самого великого дракона, якоже искони сопротивляется Богу и ангелом его, погубити хотяще всю тварь Божию и все человеческое естество! Поколь такъ долго не насытишися крови християнские, попирающе[297] совесть[298] свою? И прочто так долго от так тяжкого лежания или сна не воспрянешь и не приложишися[299] в часть ко Богу и ко человеколюбивым ангелом его?

Воспомяни дни свои первые, в нихже блаженне царствовал еси!

Не губи к тому собя и дому твоего!

Аще рече Давидъ: «Любяй неправду ненавидит свою душу»,[300] кольми паче кровьми християнскими оплывающии ищезнут воскоре со всемъ домом!

Воскую так долго лежишь простертъ и храпиши на одре, зело болезненом, объят будучи аки леторгитцким сном? Очютися и воспряни! Некогда поздно, понеже самовластие наше и воля, аже до распряжения души от тела ко покаянию данная и вложенная в нас от Бога, не отъемлетца исправления ради нашего на лутчее.

Приими божественный антидот,[301] имъже, глаголют, целятся неисцельные яды смертоносныи, имиже от похлебников и от самого отца их, прелютаго дракона, давно уже напоен еси. Егда же кто того лекарства внутренным человеком вкусит, яко рече Златоустый, пишучи во первом слове страстном о Петра апостола покаянию: по вкушению того посылаются молитвы ко Богу умиленные «чрез послы слезные». Мудрому довлеет. Аминь.

вернуться

295

...и девиц, глаголют, чистых четы собирающе... чистоту их разтлевающе... — По словам англичанина Джерома Горсея, Иван IV «грешил беспрерывно в течение пятидесяти лет; он сам хвастал тем, что растлил тысячу дев, и тем, что тысячи его детей были лишены им жизни» (Горсей Джером. Записки о Московии. С. 85). О сексуальной распущенности царя Ивана по отношению к знатным женщинам, которых он нередко держал после оговоров у себя несколько недель для удовлетворения своей похоти, писал и такой современник Курбского, как итальянец Александр Гваньини, находившийся на польской королевской службе (см.: Гваньини Александр. Описание Московии / Пер. с лат., вводная статья и коммент. Г. Г. Козловой. М., 1997. С. 109).

вернуться

296

...не удовлився уже своими пятма или шестма женами! — К 1579 г. Иван IV действительно был женат не менее пяти раз. Первые три жены царя — Анастасия Романовна Захарьина-Юрьева, Мария (Кученей) Темрюковна Черкасская и Марфа Васильевна Собакина — скончались, а две другие — Анна Алексеевна Колтовская и Анна Григорьевна Васильчикова — были насильственно пострижены царем в монахини. Шестой невенчанной женой Ивана Грозного в 1579 г., по преданию, была дочь царского дьяка Мелентия Иванова Василиса Мелентьева. Судьба ее неизвестна.

вернуться

297

На поле: биюще.

вернуться

298

На поле: рекше чрез естество покаряющеся и послушающе сатаны.

вернуться

299

На поле: сииречь по естеству от Бога в тобя вложеннаго человеколюбия, милосердия сотворя, купующе елей, поколь еще торжище не разыдется.

вернуться

300

Аще рече Давидъ: «Любяй неправду ненавидит свою душу»...— Ср. Пс. 10,5.

вернуться

301

Воскую так долго лежишь простертъ и храпиши на одре, зело болезненном, объят будучи аки леторгитцким сном? ... Приими божественый антидот, имъже, глаголют, целятся неисцельные яды смертоносныи... по вкушению того посылаются молитвы ко Богу умиленные чрез послы слезные. — Комментируемый фрагмент является реминисценцией из уже упоминавшегося выше Первого страстного слова Иоанна Златоуста об Иуде-предателе и о Тайной вечере Господней. В Послании Курбского в данном месте сделана прямая ссылка на текст упомянутого Слова Иоанна Златоуста. В переводе данного Слова, выполненном в кружке Курбского в Миляновичах, имеются лексические параллели к комментируемому фрагменту: здесь говорится и об «одре болезненном», и о «леторгицком сне», и о «божественном антидоте», и о возведении апостолом Петром покаянных молитв к Богу «чрез послы слезные» (см.: Kurbskij A. M. Novyj Margarit. Historisch-kritische Ausgabe auf der Grundlage der Wolfenbütteler Handschrift. Bd 1. Lfg. 2. S. 29). B рассматриваемом фрагменте перевода Слова Иоанна Златоуста князем Андреем сделаны глоссы к словам «леторгицкий сон» и «антидот». Ксловам «леторгицкий сон» на поле помещен разъяснительный «Сказ» Курбского: «Леторгицкий недуг тайна есть, в коем человеци так тяжко спят, иже возбуждением очхнутися не возмогут», а к слову «антидот» сделано следующее толкование: «Антидот лекарство таковое есть, коим исцеляются лютейшие раны смертоносные» (Ibid.). Объяснение Курбским слова «антидот», как установил В. В. Калугин, восходит к латинскому толковому словарю итальянского лексикографа монаха-августинца Амвросия Калепино (см.: Калугин В. В. Андрей Курбский и Иван Грозный. С. 59). Текст вышеприведенного толкования на слово «антидот» из словаря А. Калеспино также использован Курбским в комментируемом пассаже. В этом же словаре находятся и толкования слов «летаргия» и «летаргический» (лат. lethargus, lethargicus), согласно которому «летаргия» — это «оцепенение и почти непобедимая потребность во сне, сопровождаемая помрачением рассудка» и «забвением всего» (см.: Ambrosii Caiepini Dictionarium... P. 597. Перевод — Л. И. Щёголевой).