Веселимъ бо ся въистинну, и радуемся, и просвещаемся, празднующе и прославляюще песньми, и похвалами, и пеньми пресветлыа памяти предивныхъ и достохвалныхъ отецъ наших, пречюднаго и хваламъ достойнаго великаго отца нашего игумена Сергиа чюдотворца и добляго ученика его и подражателя приснопамятнаго и блаженнаго Никона, якоже бо светилники зрим ихъ сияющих, кождаго ихъ по памяти своей, просвещающих душа наша и исправляющих о Бозе стопы наша. Поистинне, братие, долъжны есмы симъ похваление приносити: они бо, неизреченнымъ облистаеми светомъ и чистыми духа зарями осияваеми, предстояще Святей Троице, непрестанно моления простирают о стаде своемъ, просяще комуждо грехомъ прощениа. Аще бо груби есмы и немощни, и не можемъ сихъ по достоиньству похвалити, но о сем никакоже усумнимся или отлагаем, но всякъ человекъ взвещение да имать, яко кроме Божиа помощи не можетъ исправити никоеже добро: наше убо есть тщатися, еже избирати токмо лучшее, Божие же есть, еже на дело извести благое въжеление и усердие.
И ныне убо молю еже о Христе вашу любовь, да никтоже васъ зазрит ми безвременству слова, понеже понужаемь есмь вашея любви томлениемъ, убедихся на дело, еже прострети слово о житии преподобнаго Никона. Зело бо жалостна ми есть вещь сия и среды самого касающися сердца, понуждающи мя поведати и о полезныхъ подобнаа известнейше преписати. И со тщаниемъ в сие дело произыдохъ, от любве еже къ святому, и елика возмогох постигнути со прилежаниемъ сочетовая, преложихъ, и елико противъ силе, удобрих; добролюбивьш послушникомъ въспоминание сотворихъ, светлу похвалу светлому в добродетелехъ приносяще, не облихованъ бо бысть небесныхъ похвал, но исполненъ Божественых, глаголю, и аггельских. И сего ради изрядное его житие преписахъ, яко жребия некоего приатие и яко съкровище многоценно, ради яже от сего прибывающия ползы, да егда многиа и великиа повести житиа его к малому насъ подвигнутъ исправлению. И отсюду начну поведати любезне от начала яже о святемъ.
Сей преподобный отецъ нашь Никонъ рождение и воспитание имяше градъ Юрьевъ[105] зовомъ, сынъ родителю християну, паче же благоверну и благочестиемъ сияющю. От юна же возраста и от младыхъ ногтей изволи Богу работати, слышав же блаженнаго Сергия въ окрестных странах града Радонежа аггельски живуща и собравша братию, предспевающю о Господе, и умилився сердцемъ от Божественою благодати, рече к себе: «Кая ми полза и что приобрящю, насладився временных и сладъкых настоящаго жития, вечных же благъ лишену быти? Они убо скорби радостно с Богом терпяще, како азъ не повинуся таковаа терпети?» И воздохнув о сихъ, зело прослезися и глагола: «Боже и Господи, царю вечный благосерде, сподоби мя сего святаго мужа ведети и последовати ему въ всей жизни моей, да и азъ спасуся его ради и достоинъ буду вечныхъ твоих благъ, ихже обещалъ еси любящим тя!»
И въскоре оставляетъ отечество и родителя, и приходитъ къ блаженному Сергию, и молитъ его, воеже облещи и во иноческий образъ. Преподобный же Сергий, виде благоразумие отрока, зело возлюби его, паче же реку, провиде внутренима очима душевную его чистоту и хотящую в немъ последи провозсияти светолучную зарю. И не оставляетъ сего без искушения быти, но сътвори о немъ, якоже древле великий Еуфимий, егда виде к себе пришедша блаженнаго Саву, голоуса суща, и отсылаетъ его в долний монастырь къ спостнику своему Феоктисту.[106] Такоже и сей преподобный Сергий отсылаетъ оного отрока в монастырь, Высокое нарицаемо, къ ученику своему Афонасию[107] именемъ, мужю добродетельну сущу и зело искусну иноческаго пребывания. «Иди, — рече, — чадо, ничтоже размышляа въ сердцы своемъ; аще изволитъ Богъ, тамо възложение аггельскаго образа восприимеши».
Егда же услыша отрокъ сицевый глас от преподобнаго старца, къ Богу любовию множае уязвися и, умилься, вжделе быти инокъ. Абие пути касашеся и скоро идяше къ блаженному Афонасию, хотя быти с нимъ, егда же достигшю ему келиа его, сътворь молитву и со всяцемъ смирениемъ толцение сотвори. Онъ же мало откры оконца, рече к нему: «Что хощеши? Кого ищеши?», бе бо старецъ любя безмолвие и нечясто исходя от келиа своеа. Отрокъ же поклонися ему до земля и рече: «Великий авво! Блаженный Сергие посла мя к тебе, да сотвориши мя инока».
Старецъ же не гладостне, ниже сладце отвеща ему: «Не можеши, — рече, — быти инокъ, не бо мала вещь есть — дело инока. Ты юнъ еси, предание же старче жестоко есть, ничтоже ино повеле снедати разве хлеба и воды, и сего в меру, масла же и вына до конца ошаятися, и бдети до полунощи, въ молитвахъ и в поучении Божии скончевая, есть же егда и всю нощъ». И глагола ему отрокъ: «Не всемъ человекомъ нрави суть равни, точию прими мя, отче, и время ти известитъ». Рече к нему старець: «Мнози пришедше зде, и обленившеся, не стерпевше труда постническаго и воздержаниа, отбегоша; и рехъ ти, яко не можеши, пойди инамо и постися». Отрокъ же, слышавъ словеса сия, многими слезами лице свое омочая, желаниемъ Божественымъ распаливъ душю, и обещевается всяку скорбь терпети.
106
107