Когда же услышал отрок такой ответ преподобного старца, к Богу большей любовью воспылал и, умилившись, возжелал стать иноком. Тотчас он отправился в путь и поспешил к блаженному Афанасию, стремясь быть с ним, а когда пришел к его келье, сотворив молитву, с совершенным смирением постучал. Тот же, чуть приоткрыв оконце, спросил у него: «Чего хочешь? Кого ищешь?», потому что любил старец безмолвие и нечасто выходил из кельи своей. Тогда отрок поклонился ему до земли и сказал: «Великий авва! Блаженный Сергий послал меня к тебе, чтобы ты сделал меня иноком».
Старец же неласково и несладко ответил ему: «Не можешь, — сказал, — быть иноком, ибо не мала вещь — дело инока. Ты юн, а завет старческий суров, ничего другого не велит есть, кроме хлеба и воды, и того в меру, масла же и вина совершенно воздерживаться, и бодрствовать до полуночи, пребывая в молитвах и в Божественных поучениях, бывает же когда и всю ночь». И ответил ему отрок: «Не все люди нравом равны, только прими меня, отче, и время тебе покажет». Сказал <тогда> ему старец: «Многие приходили сюда, но, обленившись и не вытерпев труда постнического и воздержания, обращались в бегство; говорю я тебе, что не сможешь, уйди отсюда и постись». Отрок же, услышав эти слова, многими слезами лицо свое омочив и распалив душу божественным желанием, обет дает любые тяготы перенести.
Увидев усердие отрока и многие его слезы, старец ввел его в свою келью и стал утешать, говоря: «Не печалься о том, чадо, что я сказал тебе: не мала вещь — дело инока. Ведь иноков добровольными мучениками называют, и мучение их сугубейшее, ибо мученики многие, в один час времени страдания претерпев, умирают, иноческой же жизни всякий день страданиями полон, хоть и от мучителей они мук не принимают, но в самих себе, естеством плоти своей и врагами мысленными одолеваемы, до последнего вздоха страдают». Потом <еще> сказал ему: «Сын <мой>, если приходишь служить Господу, приготовь душу свою переносить искушения и страдания, наводимые от врагов, чтобы, претерпев их, принять воздаяние великое на небесах».
Отрок, упав в ноги старцу, безгласен, как камень, ничего другого не мог сказать, только «помилуй меня». Старец же поднял его: «Встань, — сказал, — чадо, Господь наставит тебя на путь заповедей своих. Потому я говорил тебе все это, что сам грешен, хотя и воспринял служение делу Божьему. Ныне желание твое исполнится». И сказав это, помолился и облек его в святой ангельский образ.
И учил он его добродетелям, и наставлял, как служить Богу, наполняя мужеством и крепостью его разум, и во всем собою показывая ему пример. <Все время>, пока блаженный Никон находился у него, он предавался молитвам, преуспевал в добродетелях, в посте, и в бодрствовании, и в чистоте, был нравом смирен и образом кроток, и Божественным Писаниям трудолюбиво поучался, постигая их всем своим разумом. В мыслях же к большему стремился, и, избрав целомудрие, все старания прикладывал к тому, чтобы научиться добродетели; только этого он всегда желал и очень заботился, как бы ему преуспеть во всех добродетелях.
Афанасий же, видя, что он так усерден, внимательно подмечал это и сохранял в своем сердце, по-отечески оберегал его, побуждал к дальнейшему и, к любому делу или помыслу благочестно и легко подводя, искусно наставлял его во всем иноческом житии. Когда же он достиг совершеннолетия, тогда дивный этот муж Афанасий по решению братии почтил его саном священства и как достойного слугу перед Богом его поставил. Доблестный Никон после поставления на священство большей благодати удостоился и <еще> больше о благом стал заботиться, в себе размышляя, как восприимет достоинство такой благодати, что не только земным, но и небесным силам страх внушает. И благодаря этим размышлениям душой он к высшему поднимался и к Богу приближался, непрестанно обращаясь к нему в песнопениях и молитвах.
Пробыл <Никон еще> некоторое время в этой обители, и внезапно охватывает его сильное желание увидеть великого старца преподобного Сергия и получить его благословение, ибо была у него вместе с другими добродетелями и способность точно распознавать тех, кто совершает труд следования благому. С мольбой великой обращается он к Афанасию, чтобы сподобиться от него благословения, — и был отпущен с миром. Когда это произошло, пришел он в лавру чудесного Сергия и, увидев великого отца, прослезился от сильного влечения и любви и с жаром припал к честным его ногам, благословения прося. Святой посмотрел на него с радостью на лице и сказал ему: «Хорошо, что пришел ты, сын мой Никон!» Он же почтительно слова <святого> со смиренным видом принимает, затем и в келью к нему проходит, радуясь, что позвал тот его, и лобзания его удостоился, с трепетом прикоснувшись к честному телу святого, и был с любовью благословлен им. Не угостил его совсем преподобный, как обычно других приходящих угощал, но, скоро и милостиво приняв, приказал ему служить братии со всяческим усердием.