Аз же тогда, поставивъ кандило на Гробе Святемь, и поклонився честному Гробу тому, и облобызавъ место то святое с любовию и съ слезами, идеже лежало тело Господа нашего Исуса Христа, изидох из Гроба Святаго с радостию великою и идохъ в келию свою.
Заутра же в Великую суботу въ 6 час дне сбираются вси людие пред церковь Святаго Въскресениа — бесщисленое множьство народа, от всех странъ пришелци и тоземци: и от Вавилона, и от Египьта, и от всех конець земли. Ту ся сбирають во тъ день несказанно множьство. И наполнятся вся та места людий около церкви и около Распятиа Христова; и велика теснота и томление люте людемъ ту бываеть; мнози бо человеци ту задыхаются от тесноты людий бещисленных. И ти людие вси стоятъ съ свещами не вожженами и ждуть отврьзениа дверий церковных. Внутрь же церкви тогда токмо попове едини суть. И ждуть попове и вси людие, дондеже прииде князь съ дружиною; и тогда бывает отврьзение дверемъ церковным, и входять людие въ церковь в тесноте велице и въ гнетении, и наполняють церковь ту. И полати вси полны будуть, не могуть бо ся вместити вси людие въ церковь ту, но ту стоять вне церкви людие мнози зело около Голгофы и около Краниева места и дотуда, идеже кресты налезени; и все то полно будеть людий бе-щисла много множьство. И ти людие вси въ церкви и вне церкве иного не глаголють ничтоже, но токмо «Господи, помилуй!» зовут неослабно и вопиють силно, яко тутнати и гремети всему месту тому от вопля людий тех. И ту источници слезам проливаются от верных людий. Аще бо кто окаменено сердце имат, но тогда можеть прослезити. Всякъ бо человекъ зазрит в себе тогда, и поминаеть грехи своя, и глаголеть в собе всякъ человекъ: «Еда моих деля грехов не снидет свет святый?» И тако стоать вси вернии людие слезни и скрушенным сердцемъ. И тъ самъ князь Балъдвинъ стоитъ съ страхом и смирениемъ великим, источници проливаются чюдно от очию его. Такоже и дружина его около его стоятъ прямо Гробу, близь олтаря великаго, вси бо сии стоят съ смерением.
И яко бысть 7 час дне суботнаго, тогда поиде Балъдвинъ князь ко Гробу Господню и з дружиною своею из дому своего, и вси бо сии пеши. И присла въ метохию Святаго Савы[231] и позва игумена того Святаго Савы и съ черници его. И поиде игуменъ с братиею къ Гробу Господню, и азъ худый ту же поидох съ игуменом темъ и з братиею. И приидохом ко князю тому и поклонихомся ему вси. Тогда и онъ поклонися игумену и всей братии и повеле игумену Святаго Савы и мне худому близь себе поити повеле, а иным игуменом и черньцем всем повеле пред собою поити, а дружине своей повеле позаду поити.
И приидохомъ къ церкви Въскресения Христова к западным дверем. И се множьство людий заступили двери церковныя, и не могохомъ тогда въ церковь внити. Тогда князь Балдвинъ повеле воином, и разгнаша люди насилие, и створиша яко улицю олне до Гроба, и тако могохом проити сквозе люди ольне до Гроба. И приидохом къ восточным дверемъ Святаго Гроба Господня, и князь по час прииде и ста на месте своем на десней стране у преграды великаго олтаря, противу всточным дверем и Гробным; ту бо есть место княже, создано высоко.
И повеле князь игумену Святаго Савы стати над Гробом с своими черньци и с правоверными попы. Мене же худаго повеле поставити высоко над самыми дверми Гробными, противу великому олтарю, яко дозрети ми лзе бяше въ двери Гробныя. Двери же та Гробныя все трои запечатаны бяху, и запечатаны печатию царскою. Латиньстии же попове в велицем олтари стояху. И яко бысть 8 час дне, и начаша вечернюю пети на Гробе горе попове правовернии, и черноризци, и вси духовнии мужи; пустынници мнози ту бяху; латина же в велицем олтари начаша верещати свойскы. И тако поющим имъ всем, аз ту стояъ, прилежно зрях ко дверем Гробным. И яко начяша чести паремии тоя суботы великиа,[232] на первих пареми изиде епископъ с дьяконом из великого олтаря, и приде къ дверем Гробным, и позре въ Гробъ сквозе крестець дверей техъ, и не узре света в Гробе, и възвратися опять. И яко начаша чести 6-ю паремию, тот же епископъ прииде къ дверем Гробным и не виде ничтоже. И тогда вси людие възпиша съ слезами «Кирие, елеисонъ», еже есть «Господи, помилуй!». И яко бысть 9-му часу минувшую и начаша пети песнь проходную «Господеви поим», тогда внезаапу прииде туча мала от встока лиць и ста над верхом непокрытым тоа церкве, и дождь малъ над Гробом Святымъ, и смочи ны добре стоящих на Гробе. И тогда внезаапу восиа светъ святый во Гробе Святемь: изиде блистание страшно и светло из Гроба Господня Святаго. И пришед епископъ съ 4-рми дияконы, отверзе двери Гробныя, и взяша свещу у князя того у Балдвина, и тако вниде въ Гробъ, и вожже свещу княжю первее от света того святаго. Изнесше же из Гроба свещу ту и даша самому князю тому в руце его. И ста княз-ет на месте своемъ, свещю держа с радостию великою. И от того вси свои свещи въжгохомъ, а от наших свещь вси людие вожгоша свои свещи, по всей церкви друг отъ друга вожгоша свещи.
231
232