И оттуда, когда идешь к монастырю Инеяклесиа, то есть к церкви Девяти чинов, есть одна церковь, в которой Христос изображен весьма искусно: не на иконе написан, а стоит сам по себе, как живой человек. Тут же дворец, который называется «Палата правоверного царя Константина»; стены, окружающие его, очень высоки, выше городских стен; он так велик, что подобен городу, стоит подле ипподрома, невдалеке от моря. Тут вблизи монастырь Сергия и Вакха, и мы приложились к головам их. То все идет посолонь, возле моря, если идти, придерживаясь по левую руку от городской стены.
Если от ипподрома пойти мимо Кандоскамии, то здесь есть городские ворота — железные, решетчатые, очень большие; этими воротами море введено внутрь города. И на тот случай, если приходит враг с моря, здесь держат корабли и гребные суда, числом до трехсот. Гребное же судно имеет двести весел, а некоторые — триста весел, в этих судах по морю войско передвигается. И если будет противный ветер, то они все равно быстро идут и преследуют врага, корабль же стоит — ожидает попутного ветра.
А оттуда мы пошли к святому Димитрию, тут лежат мощи святого царя Ласкариасафа (таково его имя), и приложились мы, грешные, к мощам его. Там есть монастырь царев, стоит около моря, и около монастыря того живет иудеев много на побережье, возле городской стены, и ворота морские зовутся Иудейскими. И свершилось здесь знамение: приходил Хозрой, царь персидский, войной на Царьград, и уже должен был он захватить город, так что был в Царьграде плач великий. Тогда явился Бог старцу некоему и сказал: «Взяв пояс святой Богородицы, омочите конец его в море». И сделали так с песнопениями и плачем, и разбушевалось море, и разбило корабли Хозроя о городскую стену. И вот и доныне кости погибших белеют, как снег, около городской стены, возле Иудейских ворот.
Потом пошли мы к святому Иоанну, в Студийский монастырь, где много всего видели — и описать невозможно — и приложились там к мощам святого Саввы-повара: сорок лет варил он еду на братию. А другие мощи — святой Соломониды. И тут стоит доска для раскатывания теста, на которой само по себе появилось изображение святой Богородицы с Христом: просвирник насыпал муку на доску и вылил воду, и из муки на доске раздался крик ребенка. И, ужаснувшись, просвирник бросился к игумену и братии. И пришли игумен и братия, и увидали на доске образ святой Богородицы с младенцем Христом. Церковь же эта велика очень и высока, с коробовым сводом, иконы в ней, как солнце, сияют, сплошь украшены золотом, а пол церковный великого удивления достоин: будто жемчугом усыпан, и изограф так не сможет изобразить. Так же и трапеза, где братия ест. Очень красив он, прекраснее других монастырей, стоит на окраине города, близ Золотых ворот. Тут жил Феодор Студийский, и на Русь послал он много книг: Устав, триоди и иные книги.
И оттуда мы пошли в Перивлепту, то есть в монастырь Прекрасной Богородицы, и приложились к руке Иоанна Крестителя и к мощам Симеона Богоприимца и Григория Богослова. И оттуда пошли к Андрею Критскому, это очень красивый женский монастырь, и приложились там к мощам святого Андрея. И оттуда пошли к святому патриарху Тарасию, и приложились к мощам его, а оттуда пошли к святой Евфимии и приложились к мощам ее. После этого пошли мы в монастырь святой Богородицы и приложились там к мощам святой Елизаветы. И оттуда направились к святому пророку Даниилу, и чтобы попасть в церковь, следует спуститься под землю на двадцать пять ступеней, со свечой нужно идти; там, по правую руку — гроб святого пророка Даниила, а по левую руку — святого мученика Никиты. И мы приложились к ним, грешные, и печать взяли святого пророка Даниила. И оттуда пошли к святому Иоанну Милостивому, и к святой Марии Клеопе, и к святой мученице Феодосии, которую закололи козьим рогом за икону Христову. Эти святые лежат в одной церкви, которая стоит высоко, и чтобы войти в нее, нужно идти по лестнице вверх, и мы, грешные, приложились к мощам этим. И оттуда пошли на гору к Апостольской церкви, и тут приложились к мощам святого Спиридона и святого Полиевкта. И если пройти к алтарю, — по правой руке гроб святого Григория Феолога в ограде алтарной, тут же гроб Иоанна Златоуста, и тут же вблизи в киоте икона — святой Спас, в нее ножом ударил неверный, и пошла от иконы кровь. И доныне след крови остался, и приложились мы к ней, грешные. А от царских врат по правой руке стоят два столпа: один, к которому был привязан Господь наш Иисус Христос, а другой — у которого Петр плакал горько. Привезены из Иерусалима. Один толстый, тот, что Иисусов, из зеленого камня с черными разводами, а второй, Петров, — тонкий, как бревнышко, очень красивый, с черными и белыми разводами — пестрый. А алтарь тут посреди церкви очень большой, и если пойти от алтаря прямо на восток по церкви, — тут стоит гробница царя Константина, огромная, из багряного камня, похожего на яшму, и других много гробниц царских, но не святых. И приложились мы к ним, грешные.