Наутрия же епархъ Николай повеле гражаномъ избьенных туркъ выметати из града и за рвы на показание безбожному, и бысть их числом, якоже рекоша, до 16000. И по совещанию взяша их туркы и пожгоша. Епарху же паки повеле разрушеное место все заставити древом и башту делати, чающе има уже отступити, окааным. Безбожный же Магумет не тако съвеща, но по три дни събрав баши свои и санчакбиев,[62] тако рече имъ: «Видим убо, яко гаурове[63] охрабришася на нас, и тако браняще с ними не одолеем ихъ, понеже о единем месте токмо братися, о разрушимем, многыми людми невместно, а малыми людми — премогают нас и тако одолеют нас. Но да сътворим пакы ягму, якоже и первие, придвинувше туры и лесница къ стенам града на многые места, и, разделившимся гражаном по всем местам на сопротивление, абие приступим крепко къ разрушимому месту». И еже съвеща окаанный Божиим попущением тако и сотвори: туры убо и лесници и ины козни многы приступные повеле уготовляти, а воином паки повеле братися съ гражаны. И тако бьяхуся по вся дни, не дающе гражаном опочивания.
В 20 же первый день маиа, грех ради наших, бысть знамение страшно в граде: нощи убо против пятка осветися град всь, и видевше стражи течаху видети бывшее, чааху бо — туркы зажгоша градъ; и вскликаше велием гласом. Собравшим же ся людем мнозем, видеша у великие церкви Премудрости Божиа[64] у верха из вокон пламеню огнену велику изшедшу и окружившу всю шею церковную на длъгъ часъ. И собрався пламень въедино, пременися пламень и бысть, яко свет неизреченный, и абие взятся на небо. Онем же зрящим, начаша плакати грько, впиюще: «Господи помилуй!» Свету же оному достигшу до небесъ, отврьзошася двери небесныя и, приявше светъ, пакы затворишася. Наутрия же, шедше, сказааше патриарху.
62
63