Сему же бывшу, вестники приидоша ко Александру царю, глаголяще: «Ведомо да есть ти, царю Александре, Дарий, великий царь перский, со всеми восточными силами на Ефратъ реку прииде». Александръ же слышав и воя своя вся собра, къ Ефрату рецы идяше. Ефрата же реки не дошел, войско преписати повеле и обрете 6-сотъ тысячь конных, а пеших 1000 и 400. Дарий же войско свое преписати повеле и обрете 1000 тысяч конникъ и тысячю тысяч пеших. В той день лазуку Дариева ухватиша и ко Александру приведоша; и сихъ обесити повеле, яко да возвесят войску перьскому число. Они же к нему рекоша, истинну исповедаша; Александръ же держити их повеле до вечера. И войску же своему всему повеле — всякому человеку огнь сотворити; лазуку же Дариева на высоку гору возведе и показа имъ войско, они же видевше безчисленное множество огней. И тако отпусти их Александръ, рече им: «Законъ есть македоняном, егоже на бою хватят, тому главу отсекают и никогоже бо оживляют; да аще з Дариемъ вы на бои не ходите, боле бо человеку свой живот, нежели всего света имение. Царю же вашему рцыте: “Царю ... подобает со царем битися; егда битися начнем, ищи мене на златой колесницы ездяща межу лвовы знамены, где видиши позлащены гелмы и типаны парижи, ту есть македоньскии полкъ”». И се рекъ, отпусти их. Лазуки же к Дарию царю пришедше, вся сказаша ему, яже видеша, Александра хваляху много и войско его поведаху много. Дарий же повеле имъ языки урезати, да бы персомъ не исповедали. Сам же на бой войску повеле направити, совет же сотвори с вои своими, глаголя: «Не подобно тебе самому, царю, на бой поити, Александръ бо гусарь есть, от малых царей есть царь, Дарий великъ на земли паче всехъ царей». И се угодно цареви явися Дарию. Дарий же царь великаго воеводу своего Миманда на свое место устави и рече к нему: «6-сотъ тысячь избранных персъ вземъ, 200 тысячъ ефиопъ, 200 тысяч мидий, 4-ста тысяч пеших со стрелами и сихъ всех возми, Тигръ реку прешед, Александра, сына Филипова, ко царству моему приведи. Аще ли пред тобою побегнет, а ты гони, не остави его, боги перъскими укрепляемъ». Миманда же войско вземъ, Тигръ реку прешед, войску Александрову возревъ, на бой направитися повеле. Александръ же перьское воиско видевъ, войску своему повеле готовымъ быти, и вседоша на кони вси. Тогда Александрь, собрав войско свое, рече к нимъ: «О всесилнии и любимии и велемощнии македоняне, елики македоньстии витязи, покровъ и промыслъ великаго Бога, егоже видеста, како великий Римъ прияли есми, и западу всему государи назвахомся, и отоки моръстии прияхомъ, Иерусалимъ прияли есми, ту Богу небесному поклонихомся и, его помощъ вземше, Египет прияли есми и великаго царя Дария перьскаго дошли есми. Аще сего убием, государи всему его будем, аще ли нас побиет, то вся вселенная пред образом его укрыти не может; лутче бо намъ ныне всемъ на бою умрети, нежели пред персы бегати; всякому велеумну мужу смерть почтена болши есть, нежели срамный животъ. Ведомо да есть вамъ, яко разбити их имамы, понеже царя их с ними нетъ, всяко бо войско безглавни суть без царя. И зрите ихъ неурядно на бой идущих, сии вскоре бегати начнутъ, безглавни суть. Знаите и вы, яко перси овцы наричются, македоняне же волцы суть, пред единем бо волком много бегает овецъ. Перси бо погнани суть, а вы своею волею с царем своимъ идете на бой. Молюся вамъ, милая братия, храбро на бой сей поидете, паче иных, колико бо войско на войско идетъ, тогда остроту войска их отнимает». И се рекъ Александръ, на великого коня вседъ и гелмъ на главу свою постави и войско все на двое раздели, самъ в македоньскомъ полку по уставу еде, Антиоха и Птоломея со двема полки на бой посла. И тако напрасно мечи ударишася, персы же, не могуще македоньскимъ противитися мечем, начаша бегати. Александръ же взамесь с ними идяше и тако до Дариева окола приспеша. Дарий же, видевъ войско разбито, на борзого коня вседъ, побеже. Александръ же сихъ разбивъ, мертвых повеле вкопати в землю, живых же с честию отпустити, тако рекъ имъ: «Рцыте царю вашему Дарию: “Доволен буди оброки своими, Дарии”». Миманда же, воеводу Дариева, уби. И тако двигъся со околомъ своимъ, Ефрат реку преиде и мосты разметати повеле.
Дарий же, перьский царь, по всей земли своей посла, войску в Вавилоне собиратися повеле, и две тысящи тысящей войска собрав, на Сенарьское поле[75] иде, на Александра. Александръ же много множества видив войска Дариева и страх на сердцы своемъ имеяше, сего македоняном не являше. На высокомъ месте ставъ, рече: «О велемошнии мои вои и милии македоняне мои, ведомо да есть вамъ, яко всякий бегая борзи его гонящаго; единому рыкнувшю лву, мнози умирают звери. А намъ узаконися всегда гнати и убивати, персом же узаконися бегати и умирати пред нами. Дарей бо велико войско навелъ есть на нас, не хотелъ намъ чести сотворити, убивая многих, многие чести достоин есть. А мы Миманда воеводу убихомъ, да аще Дария убием, то безпечални будем. Вси бо с перваго иже боя утекоша, на сий бои не приидутъ». И се рекъ Александръ на бой поиде, имея с собою тысячю тысяч вооруженных. И войску своему смотрети повеле, иже хто преже боя побегнет и сий яко ратникъ без рассуждения умирает.
75