Ставшимъ супротивъ двема войска, Александръ же Филону повеле в посолство поити к Пору с листомъ, имеющь сице: «Александръ, наакарь, великий хонкиаръ, Пору индейскому царю, пишу радоватися. Ведомо да есть тебе, яко преклонные главы ни меч не сечет; аще Дарий мне поклонитися... хоте, всему своему государь был бы и животъ имелъ бы. Да и ты сего гордыни подобяся превозносишися много, не веси бо, яко всякъ превозносяися смирится. Пизматор бо великъ индеяном указался еси, и сих безумно на заколение приводиши. Да аще индияне тебе милы суть, мне же македоняне милы суть, отныне же довлеетъ войском битися. Я и ты да ся биемъ, неподобно бо есть за Александра и за Пора всему свету погибнити и опустети; да аще ты мене убиешъ, государь всемъ моимъ будеши, аще аз убию тебе, по правде всей Индеи буду государь. Аще ли животу своему радъ еси, буди государьствуя землею своею, мне же дани давай, войску... давай. Едино, кое годно ти есть, мне отпиши». Сей же листъ Филонъ вземъ и к Пору отиде. Поръ же сий листъ перед индеяны прочетъ и радостен быв о семъ и рече: «Аз с тобою битися имам, а войски наши на стороне стоят». И к Филону рече: «Ты ли перский государь, Дариевъ наместник перский?» Филон же рече: «Азъ есми Филон, Дариевъ наместникъ, Александром любимый, персомъ государь и скорымъ Финикомъ и Линьской земли». Пор же к нему рече: «Отныне государьствовати не может Александръ, от руки моея умрет, ты же животом своимъ промышляй и мои буди, и персомъ государь и от Индеи дам ти 4 часть». Филонъ же к нему рече: «Я ныне государь персомъ, ты же ми 4-ю часть Индеи даеши, Александръ всю Индию мне далъ есть; егда сию прииметъ, тогда мне в ней царствовати». Индеяне же ту стоящии к Филону рекоша: «Почто тако силному царю говориши?» Филон же к ним рече: «Силнаго государя волен посол и верен слуга и страха не имаетъ». Пор же к Филону рече: «Буди мой и дшер мою дам ти и по смерти моей всей Индеи государя сотворю тя». Филон же к нему рече: «Веру ими ми, Поре, яко от любве Александровы не может мене разлучити весь поднебесный свет, вес бо миръ недостоин есть единаго власа от главы его отпадающа». И се рек, Филон ко Александру отъиде, к Пору рекъ: «Поедь на бой борзее, ждетъ тебе Александръ во всем оружии, на великомъ кони седя». И Александръ во оружии заеха, Филона вопрошаше: «Каковъ есть Поръ?» Филон же рече к нему: «Тела великаго есть, толстъ, но велми гнелъ; и поиди, убити его имаши, нароку бо твоему Всеведый помогаетъ». Александръ же, имя Бога Саваофа призвавъ, рече: «Боже великий, иже на святых почиваяй, помошник ми буди ныне на индейскаго Пора. Единъ святъ Господь Саваоф». И се рекъ, в руку копие приимъ, прямо к Пору поеха. Пор же прямо ему поеха с войски своими. И стекошася оба, копьи ударишася и копьи обломишася, рогатины исторгоша и с ними... сто крат ударишася, мечи исторгоша и сихъ притупиша. И тако приступивъ Александръ к Пору, рече: «Такова ли вера твоя, Поре, войско твое помощи тебе дает». Поръ же к войску озревся, хотя их уставити. Александръ же к нему приспе, Дучипала коня острогами гараздо удари и к Пору скоро прискочи, и бурдуномъ его под десную пазуху удари и прободе его. Дучипал же коня его зубами за шею похвати и к земле его притище; Поръ же ис коня урвася и зле душу свою отдаде. Индеяне же, сие видевше, начаша бегати. Александръ же поиде за ними, терая их, 3 тысячи убии и многих живых похватиша. Тело же Порово вземъ, на златом одре постави и в столный град его, во Илиюполь,[92] принесе. Царица же его Темищра,[93] власы главы своея до земля распростерши и одеяние многоценное на себе раздравши, со двемасты тысяшми владыкъ с плачемъ великимъ и рыданиемъ тело Порово сретоша, жалостно его плакаша. Александръ же его повеле поставити на златом одре и стему великую на главу его постави, и тако со всим войском оплака его и с честию великою вкопати повеле.