И ту Александръ 12 дний стоя, во Илиюполь вниде. И введоша его царство Порово, толико дивна внутрь его виде, иже око не виде и ухо не слыше. Полата бо его на четыре перестрелы долга и широка вельми, златы же стены бяху, покровъ весь златъ и столпове вси златы, жемчюгом и камением украшени бяху; и всех же ееликих царей боеве писаны в той полате и 12 месяцов в человеческих образехъ изѳаяни, бяху же 12 добродетелей человеческих изваяни в злате женскими образы, всяко по своему. подобию, и часовникъ месячный и смена лунная верху полаты тое сотворена бяху. И приведоша к нему 1000 тысяч коней зобных Поровых и 100 тысячь фарижи индейскихъ под хакизмы серменеми, приведоша ему 100 тысяч лвов ловных Поровых, 20 тысяч пардусовъ, 1000 тысяч оружия цела и коруну Порову от камения самфира, и перстен Поров многоценный от аметиста камени, и блюд настолных 100 тысяч, рогов слоновых 8 тысяч, и кубцовъ настолных многоценных, с камениемъ и з жемчюгомъ и златомъ украшенных 30 тысяч, и прочих вещей украшенных, иже несть возможно исповедати. И ту Александръ годъ сотвори со всеми вои своими и любимаго Антиоха сотвори индеяномъ гоподьствовати.
Услышавше околнии цари разрушение Порово, сии приидоша мнози цари и князи, поклонишася Александру, и дары ему принесоша мнози. Александръ же на Мизаньскую землю[94] поиде, и повеле Александръ град мизанский жен оступити и рвати крепко. И толики они жены рваху искусно из града, яко никомуже ихъ побороти могущу. Александръ же се слышав и подивися. Жены же оны посла послаша ко Александру с листомъ: «Весть некако во уши наши прииде, о миродержече Александре царю, яко весь свет приимъ, з женьскиимъ поломъ битися хощеши. Да сие намъ неверно мнитца, иже тобе с нами битися, не веси бо, что прилучится тобе. Аще бо нас разбиеши, малу честь обрящеши, аще ли мы тебе разбиемъ, велика ти срамота будет. Да молимся тебе, молбы наша не презри, но образ свой написав дай намъ вместо тебе да над нами царствует. И к царству твоему дали есми дары многоценныи, честнее злата и камени многоценнаго и бисера, и 100 жен и венец царицы нашея Клитевре. И сии бо жены прекрасныи на потребу тебе и властелем твоимъ. Умилосердися о нас, малая наша приношения, яко верных своих раб, прими и надежду намъ отпиши».
Листы же Александръ приимъ, красоту женъ техъ видевъ и подивися. Листь же к нимъ писа: «Александръ, царь над цари, сестре моей Клитивре, амизаньской царицы, пишу радоватися. Листъ вашъ приимъ и писания ваша узнах и на дарех ваших хвалю вас. Да не подобаще вамъ благообразных к нам посылати, мы бо вси мужи победители есми земьскии, како от женъ победитися хотехомъ. И копие мое к вамъ послах, да межи вами царствует в место мое. И 30 воиски тысяч людей ко мне посылайте на помощь, имам бо поити на мерсилоньскаго[95] царя Евримиврата, моей не хотяща повинутися власти». Птоломей же, воевода его, ту стоя рече, яко глумно: «Царю Александре, дай же ми оными женами владети и царствовати; аще ми царства их не даси, и ты ми сих 100 дай, да их въ царство приведу». Александръ же о семъ насмеявся и рече: «Ты воевода силе моей еси, едина бо их довлеетъ тобе». Птоломей же рече к нему: «Александре царю, ты великъ, убоялся еси их».
И оттуду Александръ двигъся на Евримитра, миръсилоньскаго царя. Евримиврат же, сие слышав, всю войску собра, 8 тысяч оруженных, на Александра прииде, и посылку посла, да стража Александрова ухватят. Александръ же Селевка посла воеводу съ 1000 тысячъ войски и в некое место скрытися повеле ему. Емиврат же с войскомъ своимъ на войско Александрово прииде. Селевкъ же его напрасно срете и разби ихъ и живаго его ко Александру приведе, Александръ же главу ему отсечи повеле.
Языцы же сии невернии от странъ слышавше и убояшася и к северной стране побегоша; Александръ же побиваше их до высокихъ великих горъ, иже холми Севернии зовутся, и ту место видевъ подобно, зазидати их повеле, яко да ктому во вселенную не изыдутъ. И ту ставъ, Богу помолися и невидимымъ тваремъ,[96] рекъ: «Боже вышьнии, услыши мя в час сий, несть бо тебе, иже невозможно, той бо рече, и быша, и ты повеле, и создашася; ты бо еси единъ, предвечный, безначалный, невидимый Богъ, и твоимъ повелениемъ и твоим именем сотворих вся си и предал еси в руце мои весь мирь; да молю всехвалное имя твое, сие прошение мое сотвори и сими двема горамо повеле соступитися». И в той час оный две горы сступишася, на 12 локотъ близу не сстася. Александръ же видевъ прослави Бога, врата же медная великая сотвори, ту замаза сунклитом.[97] Сунклит же есть таковаго естества, ни огнь его похватити можетъ, ни железо. Внутрь же вратъ за три поприща купину насади; и ту поганыя языки заклепи. Врата же та Аспидьска нарицаются. Сут же языцы ти, иже заклепи Александръ: готти, магогти,[98] анагосии, агиси, азанихи, авенреси, фитии, анвы, фарзании, климеади, занерииди, теании, мартеани, хамони, агримарды, ануфиги, псоглави, фердеи, алане, сфисони, кенианиснеи, салтари. Сии же языцы погании бяху, и сихъ Александръ заклепи за великаго ради поганьства ихъ. И оттуду паки во вселенную возвратися, многи грады и островы приимъ.
95
96
98