Библиотека литературы Древней Руси. Том 9 (Конец XIV - первая половина XVI века)

По времени же и въ попы поставленъ бысть. И служивъ литургию, прииде в домъ свой, и потырь имея в руку своею.[36] Пещи тогда горящи, а подружие его стоя, брашно варяше. Он же, волиа ис потыря въ огнь пещный, отъиде. Подружие же его возре въ пещь и виде во огни отрочя мало.[37] И гласъ отъ него изыде, глаголя: “Ты меня зде огню предаде, а азъ тебе тамо вечному огню предамъ”. Абие отверзеся покровъ у избы, и жена зрить: прилетели две птицы велики и, взяша отрочя ис пещи, полетеша на небо. (Ей ся видели птицы, ано то ангели). И покровъ изьбный по обычею сталъ. Она же во страсе бывши, и не поведа никомуже. Имяше же некую знаему жену, иже часто к ней прихожаше, живущу близъ дому того мужа, иже ми сказа. И яко обычна ей сущи и верна, поведа ей, еже сотвори мужь ея попъ и како виде отроча во огни и гласъ отъ него слыша. Слышавши же, и та страхомъ одержима бе, исповеда мужу своему. Мужъ же еа знаемъ бе тому, еже мне сказа, исповеда ему, еже слыша отъ жены своеа. Онъ же намъ исповеда».

Мы же прославихомъ Бога, творящаго преславная, и отъ сего разумети есть, яко не точию православнии суще, недостойне служаще и кресщающе, но и елици и ересь тайно имуще въ себе и страха людскаго ради творяще по преданию соборныя церкви, и мы, отъ нихъ кресщаеми, и исповедь къ нимъ творяще, и божественыя тайны отъ рукъ ихъ приемлюще, не поврежаемся ничимже, Богъ бо совершаетъ своя таинъства Святымъ Духомъ и служением ангильскимъ. Якоже мнози отъ святыхъ свидетельствоваша, разве точию явлении еретици и не по преданию церковному творяще — отъ сихъ удалятися и дружбы не творити съ ними, но бегати отъ нихъ, яко отъ враговъ истинне. Богу нашему слава!

Поведа намъ отець Васиянъ,[38] братъ отца Иосифа, бывый потомъ архиепископъ Ростову. «Стоящу ми, — рече, — на Москве въ соборной церкви преславныя Владычица нашея Богородица честнаго еа Успениа,[39] видехъ некоего человека-поселянина, молящася прилежно великому мученику Христову Никите[40] и пытающу, где есть написанъ образъ его. Азъ же, искусенъ сый въ таковыхъ, видехъ веру человека и необычное моление его, приступивъ, въпросихъ его вину таковаго молениа. Онъ же рече: “Господине отче, азъ много время болезнию одержимъ и всегда молящуся и призывающу ми великаго мученика Никиту. И лежащу ми на одре, окно же открыто бе надъ главою моею, и вси сущии со мною въ храмине крепко спяху, — единъ же азъ болезни ради не могий спати. Много же нудимъ быхъ отъ своихъ, еже призвати чародеа въ домъ свой. Азъ же никакоже восхотехъ, но всегда моляхся великому мученику Никите. Въ нощи жъ той слышахъ, яко врата дому моего отверзошася. Въздвигъ же очи, видехъ: и се мужъ светелъ, язде на коне, приближися ко окну, иже открыто надъ главою моею, и рече ми: «Въстани и изыди ко мне!» Азъ же рехъ: «Не могу, господи». Онъ же паки глагола ми: «Востани!» Азъ же двигся, и обретохъ себе здрава, и изыдохъ исъ храмины, никомуже слышавшу, и поклонихся ему до земля.

И въставающу ми видехъ человека черна зело, мечь огненъ въ руку его, — на коне борзо, яко птица, прилете и восхоте мене посещи. Светлый же онъ мужъ възбрани ему, глаголя: «Не сего, но онъсицу и онъсицу во оной веси», — имя ей нарекъ, такоже и человекомъ имена, иже къ чародеемъ ходиша. Онъ же пакы борзо, якоже птица, отлете. Азъ же вопросихъ светлаго того мужа: «Господи, ты кто еси?» Онъ же рече ми: «Азъ есмь Христовъ мученикъ Никита и посланъ отъ Него исцелити тебе сего ради, яко не введе чародее въ домъ свой, но на Бога упование свое положи и мене призываше, еже помощи тебе. И дасть ти Богъ еще приложение животу двадесять и пять летъ». И сиа рекъ, изыде ото очию моею, яздя на кони теми же враты дому моего. Азъ же поклонихся ему, и ктому невидимъ бысть. И се уже, господине отче, пять летъ, отнелиже сиа быша.

Азъ же наутрие всемъ, иже въ дому моемъ, сказахъ. Они же, яко послуха имуще мое здравие, удивишася зело и прославиша Бога и святаго страдалца его Никиту. Азъ же наутриа послахъ въ реченныя веси, и обретоша, яко въ ту нощь те человеци умроша, ихже великий мученикъ повеле черному оному посещи, иже къ волхвомъ ходиша. И множае прославихомъ Бога, яко избави насъ отъ таковыя беды и смерти”. Богу нашему слава!»

36

...и потырь имея въ руку своею. — Потир — греческое название сосуда в виде чаши на высокой ножке, употребляемого во время литургии для вознесения святых даров.

37

...волиа ис потыря въ огнь пещный... и видъ во огни отрочя мало. — Это чудо, с небольшими разночтениями входящее и в состав Жития Иосифа Волоцкого редакции Саввы (ВМЧ, сентябрь, 1—13. СПб., 1868, стб. 475), близко к распространенным в средневековье христианским легендам о спасении святыни от поругания. О традиционных мотивах этого рассказа патерика и литературных параллелях к нему см. подробнее: Кадлубовский А. П. Очерки по истории древнерусской литературы житий святых. 1—5. Варшава, 1902. С. 148—159. Чудо о попе-еретике имеет под собой реальную историческую основу: «жидовствующие» не отрицали евхаристии, но пытались реформировать это понятие, видя в хлебе и вине только символы, а не подлинные тело и кровь Христа.

38

Поведа намъ отець Васиянъ... — Вассиан Санин (ум. в 1515 г.), архиепископ Ростовский, писателъ, брат Иосифа Волоцкого, родился в середине 40-х гг. XV в., в начале 60-х гг. постригся, как и его брат, в Пафнутьево-Боровском монастыре. Поддерживал Иосифа, выступавшего за введение в монастыре строгого общежительного устава, однако, по мнению Я. С. Лурье, не ушел вместе с братом на Волок, что привело к «разлучению» между ними, о чем Иосиф упоминает в Послании к Вассиану Санину. С 1502 по 1506 г. Вассиан — архимандрит московского Симонова монастыря, где какое-то время жил Досифей Топорков. Его переход от Иосифа в Симонов монастырь был, видимо, связан не только с «немощью» или существованием внутренних разногласий в иосифлянской среде, но и с потребностями общего с Вассианом литературного дела. В Житии Пафнутия Боровского, созданном Вассианом, и в Волоколамском патерике Досифея Топоркова много «общих мест». Вассиан Санин, бывший с 1506 г. архиепископом Ростовским, умер в Москве, похоронен в кафедральном соборе Ростова.

39

...на Москве въ соборной церква... Успениа... — Успенский кремлевский собор был заложен в августе 1326 г. по инициативе митрополита Петра Иваном Даниловичем Калитой. Митрополит Петр завещал похоронить себя в этом соборе. В 1472 г. храм был разобран за ветхостью; в 1475 г. итальянский архитектор Аристотель Фиораванти начал возводить его по образцу владимирского Успенского собора. См. об этом подробно в Независимом Московском летописном своде 80-х гг. XV в. (наст. изд., т. 7). Начиная с XVI в., Успенскнй кремлевский собор в Москве стал главным храмом Руси.

40

...молящася прилежно великому мученику Христову Никите... — Никита (ум. в 372 г.) — готский воин, проповедовавший христианство между соплеменниками и за это, после истязаний, сожженный по приказу царя Афанариха. Кроме канонического Жития Никиты Готского существовало апокрифическое переводное житие другого христианского мученика Никиты. В Прологах и Минеях они стояли рядом, что привело к отождествлению их героев-святых. Древнерусский человек видел в мученике Никите главного защитника от демонов, поэтому на иконах, как правило, святой предстает попирающим беса и бьющим его цепью.