Катя растерялась от охватившего ее одиночества, призналась в этом председателю сельсовета и услышала в ответ на свои слезы величайшей значимости истину, высказанную человеком, не привыкшим произносить высокие слова: «Ты то пойми, что нужна народу. Школе без тебя нельзя, тем и держись. Детишки малые сердцем к тебе прилепились. Мой Алеха намеднись простыл, кашель привязался, так мать насилу удержала на печке. Пойду да пойду в школу, стих станем заучивать. Вон какую ты им открываешь культуру! Ты у нас на селе первая культурная сила».
Да, девушка неполных семнадцати лет стала всеми уважаемой личностью. Она олицетворяет веру людей в доброе, чистое, светлое. Их надежду на то, что начавшаяся новая жизнь при всех ее непостижимых, непредсказуемых трудностях открывает людям зеленую улицу в лучшее завтра.
Эта жизнеутверждающая позиция оказалась для Кати посильной по тем же самым причинам, благодаря которым герои произведений, публикуемых в этом томе, становятся истинными рыцарями человечности.
Идеал активной жизненной позиции, внутренняя готовность делать доброе, ценное для людей, гражданская зрелость роднят Катю Бектышеву не только с теми, кто вместе с нею начинал строить новое общество, но и с нашими современными юными героями.
Преемственность и развитие нравственных, эстетических идеалов в конкретно-исторической ситуации и атмосфере человеческих отношений — одна из существенных особенностей советской литературы.
Нравственные, эстетические искания героя помогают увидеть, понять не только своеобразие человеческих отношений определенного времени, но и неповторимость, индивидуальность процесса становления личности человека, рожденного, сформированного именно этими конкретно-историческими условиями общественных отношений. В этом еще и еще раз убеждаешься, читая повесть Михаила Алексеева. Ею открывается этот том «Библиотеки».
Михаил Николаевич Алексеев — один из выдающихся, признанных читателем и критикой мастеров советской литературы. В любимом чтении взрослых и юных читателей прочно заняли свои почетные места его произведения разных жанров: публицистически острый «Американский дневник»; романы «Вишневый омут», «Солдаты», «Драчуны»; «Ивушку неплакучую» включили в свой репертуар многие театры нашей и других стран; яркие короткие новеллы объединены в интересном сборнике «Дивизионка»; воинам литературного фронта посвящен сборник «Однополчане»; «Цена ему — жизнь» — поэтическое слово о хлебе, адресованное самым маленьким читателям…
Сам этот перечень произведений М. Н. Алексеева говорит о том, что их автор — человек большой гражданской биографии, участник Великой Отечественной войны, непосредственно, глубоко личностно познавший цену человеческой жизни, хлеба, справедливости и, конечно, подлинное назначение человека.
Одна из главных специфических особенностей искусства, в том числе и художественной литературы — искусства слова, заключается в том, чтобы видеть, находить, открывать необыкновенное в обыкновенном и обыкновенное в необыкновенном.
Повесть «Карюха» — отличное тому подтверждение. Писатель рисует живую, зримую, эмоционально выразительную картину раздела большой крестьянской семьи между тремя взрослыми братьями — на три самостоятельные хозяйства. Явление это обычное, даже привычное для русской деревни. Обычно и то, что дележ проходит драматически, напряженно. В каждой семье — дети. Их надо одеть, накормить, а доход только от своего однолошадного хозяйства. Естественно, каждый из братьев хочет, чтобы его семье досталась лучшая полоска земли, лучшая лошадь. Что же необыкновенного в этой истории раздела крестьянского хозяйства? Чем притягивает повесть, рассказывающая, на первый взгляд, всего лишь об истории лошади? Ее имя — Карюха — вынесено в заглавие произведения.
Не спеша перечитав историю Карюхи, вслушавшись в интонацию повествования, начинаешь понимать, что необыкновенным и поэтическим в этой обычной истории выступает эстетическое отношение писателя к родной земле, родной деревне, к незабываемому голодному, но удивительно прекрасному детству. Чувство сыновней любви и благодарности пронизывает, одухотворяет драматическую историю жизни семьи, относительное благополучие или, наоборот, полуголодное существование которой полностью зависело от изможденной Карюхи.