«Искать себя» — это значит искать себя в высшем смысле. «В высшем смысле» — это любимое выражение дяди. Найти себя в высшем смысле не так-то просто. В живописи, например, это значит научиться здорово рисовать. Но это еще не все — надо научиться так рисовать, чтобы это было ни на кого не похоже.
Каждый хороший художник ни на кого не похож, он похож только на себя. Когда художник начинает рисовать, он, как правило, похож на всех других, потому что его «я» еще в нем спит. Надо это «я» найти и разбудить! Так говорил дядя. И тогда твои рисунки станут ни на кого не похожими. Потому что каждый человек может сказать людям что-то такое, что никто другой сказать не может. Каждый человек видит окружающий его мир по-своему, как никто другой. Каждый человек видит то, чего не видят другие. Вот это-то и ценно! Потому что если ты скажешь людям то, чего они не знают, ты откроешь им нечто новое — этвас, как говорил дядя. Это этвас и будет открытием. А открытия обогащают человечество! И тогда оно движется вперед. Вот почему так ценно найти себя, чтобы сказать людям что-то новое.
Но для этого надо много работать, потому что найти себя можно только в труде. Надо очень много работать, много думать. Надо размышлять. Без труда и размышления ничего не выйдет. Это закон для каждой области труда. Я выбрал себе для труда область искусства, потому что хотел стать художником. И я очень много работал, то есть рисовал.
Конечно, на этом пути у меня были ошибки, и тогда я получал за свои рисунки «оч. плохо». Но у кого не бывает ошибок! «Не ошибается только тот, кто ничего не делает». Это изречение дядя всегда повторял.
Но, несмотря на свои ошибки, я все равно был лучшим рисовальщиком в классе. И лучшим живописцем. Это было признано всеми. Просто некоторые мои абстрактные рисунки никто не понимал. Да и сам я в них мало что понимал. Но дядя это понимал — он понимал, что я ищу себя.
Искать себя надо не только в рисунках — надо вообще искать себя. Не только художники ищут себя. Каждый человек ищет себя. Возьмем, например, дворников — даже они ищут себя. Конечно, не все. Некоторые не ищут. Они вообще ничего не ищут. Это, конечно, очень плохо. О таких людях я вообще не говорю. А настоящие люди всегда ищут себя. Вы думаете, когда дворники подметают улицу, они ищут что-нибудь другое? Вы глубоко ошибаетесь! Они ищут себя! А некоторые, может быть, себя уже нашли. Если они хорошо подметают, если они делают свою работу отлично и довольны своей работой, значит, они нашли себя! Конечно, они не сделают никакого гениального открытия, но это просто потому, что у них такая работа. Но сделать гениальное открытие — это вовсе не самое главное.
Самое главное — найти себя в жизни. То есть найти свое призвание, свое любимое дело, именно то дело, к которому ты предназначен. Это тоже не так просто! Вот в этом смысле и можно сказать, что хороший дворник, который хорошо подметает улицу и любит свое дело, нашел себя. Это, конечно, очень хорошо. Плохо, когда человек себя не находит. Многие, например, так и умирают, не найдя себя. Это, конечно, очень печально! Так что ищите себя, желаю вам в этом успеха! Но только помните: никто никогда вам вас не найдет! Это вы должны сделать сами. Вам только могут помочь. Так говорил мой дядя. Мне, например, помог дядя. Без дяди я бы себя, может быть, не нашел. А благодаря дяде я нашел себя довольно быстро.
Мой дядя тоже нашел себя. Он нашел себя в революции. Он делал революцию, а потом создавал Советскую власть. А потом строил первые советские заводы и фабрики, создавал колхозы. Это тоже была революция. Великая революция, в которой дядя нашел себя, свое призвание. Мой дядя был очень счастливым человеком, потому что нашел себя очень рано.
А моим призванием стало искусство. А математика не была моим призванием. Дядя это понимал. Он, правда, занимался со мной математикой, но это просто так, чтобы я не получал «оч. плохо». Математика мучила меня до десятого класса, я даже не знаю, как я окончил школу… Может быть, я бы ее и не кончил, если бы не дядя и не Лидь Петровна — директор школы, которая преподавала у нас математику, и алгебру, и геометрию, и тригонометрию, до самого десятого класса. Дело в том, что Лидь Петровна меня «вытягивала»… Как она меня вытягивала? Очень просто!
Допустим, Лидь Петровна пишет на доске задачу и вызывает меня. Вообще она меня редко вызывала, потому что боялась меня вызывать, но иногда нужно же было меня вызвать! Когда меня вызывали на уроке математики, на меня всегда нападала сильнейшая тоска, хотя я и знал, что все кончится хорошо. С мрачным видом вылезал я из-за парты и шел к доске. Лидь Петровна строго смотрела на меня, стоя у доски с учебником в руках. Но я-то знал, что вид ее обманчив. Лидь Петровна всегда на всех строго смотрела, а на самом деле была очень доброй. А меня она просто любила. Она относилась ко мне прямо-таки нежно. Она говорила:
— Так как ты любишь путешествия, то вот тебе задача на путешествие! Прочти вслух!
Я читал:
— «Моторной лодке нужно было пройти 220 километров. Первые 60 километров она шла со скоростью 30 километров в час, а остальной путь — со скоростью 40 километров в час. Во сколько часов лодка прошла все расстояние?»
В этом месте я замолкал, тупо глядя на доску.
— Итак, — говорила Лидь Петровна, — задача ясна, не правда ли?
Я кивал головой.
— Для того чтобы узнать, за сколько часов лодка прошла первые 60 километров, надо разделить 60 на 30… Ты это хотел сказать?
Я кивал головой.
— Совершенно верно! — говорила Лидь Петровна.
Это было ее любимым выражением.
— Пиши.
Я писал: «60:30=2» — уж это-то я знал!
— Совершенно правильно! Пойдем дальше. Первые 60 километров лодка прошла за 2 часа. Сколько лодке оставалось пройти километров?
Я опять тупо смотрел на доску, переминаясь с ноги на ногу и краснея как рак.
— 220—60 =… Пиши!
Я писал, «220—60 =…» — тут я мучительно думал.
— 160, не так ли?
Я кивал и писал: «160».
— Совершенно верно! — удовлетворенно говорила Лидь Петровна. — 160 километров лодка шла со скоростью 40 километров в час. Разделим 160 на 40…
Я писал: «160:40 =…»
— Четыре, совершенно правильно!
Я писал: «4».
В классе начинали хихикать.
Но Лидь Петровна говорила:
— Дети, перестаньте шуметь! Вы нам мешаете! Итак, первые 60 километров лодка прошла за 2 часа, а 160 километров — за 4 часа… 4 плюс 2 дает в итоге…
Я писал: «6 часов».
— Совершенно правильно! — торжествующе говорила Лидь Петровна. — Совершенно верно! Молодец! Очень хорошо! Садись на место.
Вот так меня Лидь Петровна вытягивала.
И вдруг я получил «оч. хор.» по математике совершенно самостоятельно, без помощи Лидь Петровны. Я получил «оч. хор.» за письменную контрольную. Как это получилось, я сам не знаю. Я сразу понял задачу, правильно решил ее, и — главное! — решил ее первый. Я ее решил, когда все еще писали, и первый поднял руку.
— Я кончил, — сказал я. — Разрешите выйти из класса.
Все посмотрели на меня с удивлением. И Валя посмотрела с удивлением. Валя была отличницей, она всегда решала первой, а тут вдруг я решил первый. Поэтому она так удивилась. И Лидь Петровна удивилась. Я даже сам на себя удивился — со стороны. Я сам смотрел на себя со стороны с удивлением — конечно, не в зеркало, это только девчонки носят с собой зеркало, — я посмотрел на себя со стороны мысленно. И на свою контрольную я смотрел с удивлением, мне даже жалко было с ней расставаться, но я хотел первым выйти из класса. Обычно я выходил из класса последним, иногда в самом конце перемены перед следующим уроком, а иногда я вообще не выходил — так и сидел до следующего урока, а потом сдавал контрольную всю в помарках и получал за нее «оч. плохо». А тут я первый кончил и решил все правильно, в этом я был совершенно уверен! А Лидь Петровна сказала: