— А еще надо? — спросила Галя.
— Давай!
Теперь у нее в руках было уже две связки шаров, и они буквально отрывали старуху от земли.
— А еще дать? — вступил в разговор Гена, протягивая свои шарики.
— Конечно! — И Генины шары тоже оказались в руках у жадной Шапокляк.
Вот уже не две, а три связки шаров поднимали старуху вверх. Медленно-медленно она оторвалась от земли и поплыла к облакам.
— Но я не хочу на небо! — кричала старуха.
Однако было уже поздно. Ветер подхватил ее и уносил дальше и дальше.
— Разбойники! — кричала она. — Я еще вернусь! Я еще покажу вам! Вам всем житья не будет!
— Может, и вправду она вернется? — спросила Галя у Чебурашки. — Тогда нам действительно житья не будет.
— Не беспокойся, — сказал Чебурашка. — Ветер унесет ее далеко-далеко, и без помощи людей ей ни за что не вернуться. А если она останется такой же вредной и злой, как сейчас, ей никто помогать не станет. Значит, она просто не сможет добраться до нашего города. Ну что, хорошо мы ее проучили?
— Хорошо, — сказал крокодил.
— Хорошо, — согласилась Галя.
После этого мне ничего не оставалось сделать, как взять в руки карандаш и написать два коротеньких слова:
КОНЕЦ ПОВЕСТИ.
Комментарии
РАДОСТЬ НАШЕГО ДОМА
Повесть впервые опубликована в 1952 году в Детгизе (авторизованный перевод с башкирского В. Осеевой).
Творческую историю повести М. Карим рассказал в письме к писателю С. Баруздину (1970): „Радость нашего дома“ (повесть) написана в 1952 году. Она возникла из двух воспоминаний. Первое. На фронте один солдат-башкирец после боя ночью из нейтральной полосы вынес раненую женщину с двумя девочками. Они бежали от немцев к нам, а немцы открыли по ним огонь — это было еще в сумерках. Потом тот же солдат отвез их в госпиталь. Женщина умерла. А солдат написал домой жене, чтобы она приезжала туда-то за старшей девочкой (в Днепропетровск). Я больше ничего не знаю ни о девочке, ни о солдате. Но судьба их меня занимала долго. Написал повесть. Но обстоятельства встречи солдата с девочкой изменил. Это одно. Второе. В 1946 году я лечился в санатории Шафраново. Там на базарчике я познакомился с мальчиком семи лет из соседнего аула, который изумительно рассказывал о себе, о своих родных, о живых и умерших. (Он кормился на базаре.) Манера разговора, его голос, жесты запали мне в память. Его я и сделал рассказчиком в повести „Радость нашего дома“. Если в повести есть некоторая доля умиротворенности и слащавости, то все от голоса того мальчика…Мальчик и та далекая девочка соединились в моем взбудораженном воображении и заставили написать эту повесть. Меня многие упрекали, по-моему, ты тоже, за то, что повесть голубовата. А знаешь, пусть так. Ибо дети никогда не жалуются на трудности…В „Радости нашего дома“ я смотрю на мир глазами детей, стараюсь постичь его воображением детей…В „Радости“ я сознательно „приукрашивал“ жизнь и взрослых, их взаимоотношения, чтобы сказать, что при всех ужасах войны мечта о добре и гармонии, человечность и сострадание остаются первоосновой нравственного бытия людей» (М. Карим. Собрание сочинений в трех томах, т. 3. М.: Художественная литература, 1983).
Впечатление от книги точно выразил Г. Гулиа, одним из первых рецензировавший повесть: «Книжка вызывает в читателе чувство радости. Это повесть о дружбе наших народов, и дружба эта показана просто и правдиво» («Литературная газета», 1952, 11 декабря). Сходные оценки содержатся в отзывах Е. Городецкой («Книги, воспитывающие чувство интернационализма». — «Семья и школа», 1953, № 4), Г. Бассалыго («Октябрь», 1952, № 12), О. Г. Чувило («Начальная школа», 1952, № 10). Привлекательность повести, по верному замечанию Н. Ильиной (автора предисловия к изданию: М. Карим. Радость нашего дома. Таганок. М.: Детская литература, 1983), как и творчества Карима в целом, в том, что она «раскрывает побеждающую силу добра».
На русском языке книга неоднократно переиздавалась общим тиражом около 1 миллиона экземпляров.
Мустай Карим — Герой Социалистического Труда (1979). За поэтический сборник «Годам вослед» ему присуждена Государственная премия СССР (1972).
КОРТИК
Повесть впервые опубликована в 1948 году (М.—Л.: Детгиз). Вошла в трилогию: «Кортик», «Бронзовая птица» («Юность», 1956, № 11, 12), «Выстрел» («Юность», 1975, № 9).
А. Рыбаков, который с 8-й гвардейской армией дошел до Берлина, еще в Германии начал работать над повестью «Кортик», ставшей его писательским дебютом. Демобилизовавшись, вернулся в Москву, снял комнату и дал себе зарок не выходить, не закончив повесть. В апреле 1947 года повесть была завершена. В интервью журналу «В мире книг» («Рабочий день. (Беседа с Анатолием Рыбаковым)». 1978, № 5) писатель рассказал о том, какие реальные события отразились в книге: «Пишу о том, что знаю… В доме моего дедушки жил комиссар Крылов, из военных моряков. Под именем матроса Полевого я описал его в „Кортике“, придав ему черты моего дяди Миши, М. А. Рыбакова, красного командира, погибшего в конце гражданской войны. Дедушкин характер в нем не только повторился, но, попав в горнило великих событий, раскрылся широко и размашисто… Летом 1919 года мы переехали в Москву. Ехали почти месяц, воинскими эшелонами, через охваченную гражданской войной Россию. Переезд я описал в первой части „Кортика“. Крылов (в повести Полевой) подарил мне кортик. Может быть, и не подарил, до сих пор не знаю: может быть, придумал, может быть — нет, но мне очень хотелось его иметь. Воспоминание об этом чувстве вернуло меня в тот возраст, я стал жить тем временем… Действительность соединилась е вымыслом, соединенное вместе то и другое — правда».