— Глупости… Нужно спрятать так, чтобы не попал под дождь.
— Ты слышишь, как он тикает?
— Слышу… Громко тикает…
— А если кто услышит, что он тикает, и догадается?
— О чем догадается?
— Ну, мы его здесь спрячем, кто-нибудь пойдет, услышит тиканье и найдет будильник.
— Ты думаешь?
— Нет, нельзя его здесь оставлять!
— Ну и домой брать нельзя. Еще по дороге кого-нибудь встретишь. Он тут же спросит: «Что это у тебя тикает под курткой?»
— Правда. А если его как-нибудь остановить?
— Попробуем, может, получится.
Лойзик взял будильник и стал рассматривать винты сзади.
— Ага, вот этот винт заводит ход… А этот — чтобы звонил, а тут рычажок, чтобы, когда часы спешат, замедлить ход… — Откуда ты знаешь?
— На папиных карманных часах такой же рычажок. Видишь, там буква «с», значит, скорость. Когда рычажок подвинешь к этой букве, часы начнут отставать, а когда подвинешь до упора в обратную сторону, то начнут спешить…
— А вот это зачем?
— Это? Погоди, ага, видишь, этим переводят стрелки. Смотри, как погнулась большая стрелка.
— Поставь ее на место, будем знать, сколько времени. Через десять минут будет четыре часа.
— А вот такого винтика, чтобы остановить часы, здесь нет…
— Ну, пусть идут, может, до утра они остановятся. На ночь мы их здесь где-нибудь спрячем, выроем ямку под деревом, выстелим ее листьями, засыплем песком и придавим камнем, чтобы часы не намокли, если дождь пойдет.
Лойзик поставил будильник на пень, и мальчики сели на траву.
— Смотри, Франтик, видишь вон ту рыбку?
— Где? Ага, вижу… Ты думаешь, здесь могут водиться большие рыбы?
— А почему нет? В таком ручье могут быть и форели.
— Форели? Ты так думаешь? Пошли, топнем посильней, форели прячутся под берегом. Знаешь что, давай разуемся и влезем в ручей, может, поймаем рыбу.
— А это разрешено?
— А почему нет?
— Я слышал, что просто так рыбу ловить нельзя, надо иметь разрешение.
— Это только когда ловишь в реке, а в таком ручье можно без разрешения.
— А вот и нет! Около нас живет пан Кавка, он ходит ловить форель куда-то к Тишнову, там тоже такой ручей. И он говорил, что там поймал браконьера. Кавка ругался, что он, мол, уплатил за рыбацкое удостоверение, а какой-то браконьер у него из-под носа вылавливает его рыбу… И представь себе, этого браконьера посадили в тюрьму…
— Правда?
— Факт! Это тебе не игрушки. Из леса нас может кто-нибудь увидеть, и готово…
— Может, ты и прав.
— Посмотри, Франтик, там… около того камня…
— Ой, там большая, наверно, грамм двести пятьдесят. Это не форель.
— Давай ляжем на берегу и пошарим под…
Лойзик не успел договорить, оба мальчика вскочили как ужаленные…
— Ой, как я испугался, бррр!..
— И я… Сердце стучит, как молот!
На пне звонил будильник. Лойзик опомнился первым, схватил будильник, обмотал его курткой и лег на него. Будильник пронзительно звенел.
— Бежим, Лойзик, на звонок может кто-нибудь прибежать, хотя бы тот же лесничий…
— Пошли спрячем его вон там, под той ольхой.
Мальчики побежали вдоль ручья к лугу. Берег ручья порос низким ольшаником. Луг зеленым полуостровом вдавался глубоко в лес. Пробежав шагов триста, мальчики остановились и сели на берегу в зарослях ольшаника.
— Нас отсюда не видно, а мы сразу увидим, если кто-нибудь пойдет из леса.
— Лойзик, давай отвинтим звонки.
— Зачем?
— Чтобы не звонил.
— Теперь он уже не будет звонить. Для этого нужно его опять завести.
— Давай быстренько его спрячем — и бегом домой!
— Здесь, на лугу? Так далеко от дома?! Нужно его спрятать поближе, где-нибудь в лесу, на опушке, или на пасеке, оттуда до дому четверть часа ходу. Будильник завернем в куртку.
— Лойзик, давай завяжем один рукав и засунем туда будильник. Куртку ты перекинешь через плечо, и никто ничего не заметит. Если нести будильник за пазухой, может показаться подозрительным. Вдруг встретится лесничий и подумает, что мы тащим чего-то из леса…
Мальчики пересекли луг и через несколько минут были уже на лесной тропинке. Под ногами шуршали сухие прошлогодние коричневые листья. Тропинка шла через молодой буковый лес, сквозь сухую листву пробивалась зеленая трава. Освещенные послеполуденным солнцем, кое-где сверкали свежей листвой молодые березки. У буков тоже лопались почки и вылезали робкие листики. Но кроны были еще голыми. Земля, разбуженная в этом году на редкость ранней весной, издавала резкий запах, а в кронах деревьев сотни птиц радостно распевали свои песни…